Флешбэк.
Маленький Никита, лет пяти-шести, сидел на корточках у забора, подкармливая бездомную собаку. Кусок хлеба, бережно спрятанный в кармане, он протягивал осторожно, с нежностью, какой обычно окружают любимых игрушек. Он любил животных так же сильно, как Жанна, с той же неистовой, всепоглощающей любовью. Но в отличие от Жанны, он не мог приносить их домой.
Его мама… Никита пытался вспомнить её лицо, но оно оставалось расплывчатым, туманным. Иногда она была нежной, ласковой, баюкала его, читала сказки, и тогда мир казался полным света и тепла. А потом, словно переключатель щелкал, и мама превращалась в кого-то другого. Она кричала, бросала вещи, обвиняла его в своих бедах, её взгляд был пронзительно холодным и пустым. В эти моменты Никита прятался под кроватью, сжимаясь в комочек, и ждал, когда буря стихнет. Было непонятно, что вызывает эти перемены. Он не знал, что это биполярное расстройство, БАР, которое управляло ее жизнью, превращая ее в человека, которого он не понимал и которого боялся.
В новом доме, среди сводных братьев и сестры, он, еще сохраняя остатки своей детской доброты, защищал Кристину от их издевок. Он был младше, слабее, но его защита была неистовой, инстинктивной.
В психиатрической клинике, куда он попал несколько лет спустя, Никита нашёл маленького котенка, брошенного в коридоре. Он заботился о нём, кормил, играл. Котенок был единственным существом, которому он мог доверять. Но однажды, заметив, как Никита играет с животным, одна из медсестер забрала котенка, усыпив его под предлогом, что животное больное, заразное. Это сделано якобы ради блага Никиты.
После этого случая что-то внутри Никиты сломалось. Он начал относиться к миру, к людям, к животным как к вещам – равнодушным, безликим, пока они не были нужны ему для достижения собственных целей. Они были просто инструментами, винтиками в огромной, бесчувственной машине.
Эта мысль, о равнодушии к животным, пришла к нему как удар, как острая, колючая игла, когда он автоматически ответил Жанне, что тоже любит кошек. Он осознал, как сильно он изменился, как безвозвратно потерял часть себя, ту часть, которая некогда нежно подкармливала бездомную собаку за забором.
После того разговора Никита стал приходить к Жанне каждый вечер. Он заботился о ней, как о хрупкой фарфоровой куколке, заказывая еду даже во время работы, уточняя у курьеров, чтобы еда была максимально щадящей для желудка. Он приносил ей книги, рассказывал истории, спокойно и терпеливо отвечал на все её вопросы, не давя и не настаивая. Его присутствие стало для Жанны чем-то привычным, успокаивающим. Она начала доверять ему, открываясь всё больше и больше. Они вместе дали котенку имя – Мася.
Жанне уже не казалось странным, что Никита находится с ней в одной квартире. Его присутствие перестало вызывать тревогу, оно скорее напоминало тихое, надёжное пристанище в бушующем шторме её жизни. Не было больше ощущения нездоровой навязчивости, только спокойная уверенность в его поддержке.
Однажды вечером, когда Жанне стало значительно лучше, они вместе решили посмотреть фильм. Никита выбрал лёгкую комедию, что-то не требующее напряжения и умственного труда. Они сидели на диване, Мася уютно свернулся у них под боком. Никита был рядом, его рука случайно коснулась её плеча, и Жанна не отстранилась. В этот момент, в тишине уютной квартиры, под мерцание экрана, между ними возникло нечто большее, чем просто дружба или благодарность. Это было хрупкое, нежное, но ощутимое чувство притяжения, зарождение чего-то нового, чего Жанна и сама ещё не понимала до конца.
