Жанна удивилась:
– Никто из моих знакомых так тонко не чувствует вкусы. Это мой собственный рецепт, – пояснила она, – я засушила цедру мандарина и лайма и добавила её в чай.
– Я тоже люблю чай, – сказал Никита, и в этот момент Жанна почувствовала что-то неожиданное. Перед ней был не тот пафосный, одетый в дорогой костюм мужчина, а простой, обычный человек. В нём не было ни малейшего намёка на прежнее высокомерие. Он был удивительно домашним, близким, понятным.
Мысль, возникшая в её голове, поразила её силой: "Наверное, такой он и есть на самом деле". Кристины слова о том, что он был единственным, кто заботился о ней в детстве, всплыли в памяти. Может быть, все его прежние проявления были лишь защитной реакцией на окружающих, на отца?
Несколько дней спустя, Никита снова появился на пороге Жанны. На этот раз в руках у него был пакет с кормом и игрушками для котенка.
– Не стоило, – улыбнулась Жанна, но в её глазах читалось скрытое напряжение. Она всё ещё не до конца доверяла Никите. Его внимательность казалась ей слишком навязчивой, слишком…идеальной. – У него всё есть.
– Просто подумал, что ему может понадобиться что-то ещё, – ответил Никита, его голос был спокоен, почти безмятежен, но в глубине тёмно-карих глаз мелькнул тот же холодный блеск, который она заметила и раньше. Он устроился на диване, наблюдая за игрой котенка, его взгляд скользил по комнате, словно он изучал её, оценивал. – Как дела?
Его слова звучали как обычный вопрос, но в них чувствовалась какая-то скрытая настойчивость.
Он стал часто приходить к Жанне, используя котенка как предлог. "Пока не найду ему подходящий приют…" – повторял он, и Жанна, видя, как тщательно он заботится о маленьком животном, пыталась успокоить себя. Она убеждала себя, что как только он найдёт котенку новый дом, его визиты прекратятся. Но эта мысль не приносила ей полного спокойствия. Его присутствие стало чем-то обыденным, но в то же время напрягающим, словно невидимая струна, натянутая между ними.
Внезапно раздался звонок. Телефон Жанны, лежащий на тумбочке рядом с диваном, завибрировал. На экране высветилось имя: "Марк". Никита, который незаметно следил за её реакцией, в этот момент притворился, что занят игрой с котенком. Его лицо не выражало никаких эмоций, но легкий спазм в уголке его губ выдавал скрытое раздражение, которое он мастерски скрывал за маской безразличия. Он продолжал играть с котенком, наблюдая за Жанной из-под ресниц, словно хищник, терпеливо выжидающий подходящего момента для своего следующего хода.
Жанны сначала игнорировала звонок, позволив телефону немного погудеть, прежде чем он перешёл на голосовую почту. Но Никита, заметив её нерешительность и нарочитое безразличие к звонку, добавил с едва заметной иронией:
– Кажется, твой парень звонит.
Девушка взяла телефон, рассеянно ответив:
– А, да.
И ушла на кухню, неловко зажимая трубку между плечом и ухом. Из-за закрытой двери доносились приглушённые звуки – то ли сдавленные крики, то ли стоны раздражения. Никите не нужно было видеть её лицо, чтобы понять: в отношениях Жанны и Марка произошел серьёзный разлад.
Вернувшись в комнату, Жанна нервно переминалась с ноги на ногу, перебирая пальцы. Никита, всё ещё играя с котенком, непринужденно спросил:
– Ссора с парнем?
Жанны, всё ещё чувствуя неловкость, тихо ответила:
– Да, как у всех.
На самом деле, их ссоры начались ещё несколько дней назад. Марк пригласил её на каникулы к своим родителям. Жанне ужасно хотелось семьи, настоящей, крепкой, но она не торопилась. Её интерес к Марку понемногу угасал, она чувствовала это, как неприятное оцепенение. Знакомство с родителями казалось ей слишком серьезным шагом, слишком обязывающим, а она не была уверена, что готова к таким обязательствам.
