Балыков подкатил на «Ленд Ровере» прямо к подъезду и пошутил: «Карета подана».
Инна усмехнулась. Чего-то подобного она и ждала.
– Сразу хочу пояснить, что я намерена проехать по всему начерченному вами маршруту. А вы уж, будьте любезны, без глупостей! – самым серьезным голосом сказала Инна Викторовна.
– Разумеется, моя строгая леди-сыщик, – ответил ей шутливо Балыков. – Будут еще какие-то указания?
– Будут, – кивнула Инна, – предупреждаю, что никаких приставаний и ухаживаний я не потерплю. У нас чисто деловая поездка.
– Исключительно разумное и безопасное предложение из всех, которые я получал за последние полгода, – прокомментировал ничуть не смутившийся миллионер и завел двигатель.
– Я думала, что вы путешествуете с водителем, – съехидничала Инна, но Балыков покачал головой и ответил, что Табеев в Бурятии, и теперь ему предстоит самому вспоминать навыки вождения.
– Вы же сказали, что он киллер!
– А в эпоху капитализма совмещение профессий – дело привычное.
Инне нравилось вести непринужденную беседу с Андреем. Он был начитан и остроумен. Он не спрашивал Инну о неприятных вещах: личной жизни, одиночестве, работе. Они могли бы добраться до Семеновска часов за двенадцать, но ехали медленно, а в шесть часов и вовсе свернул с трассы «Дон» и заехали первую попавшуюся деревню. «Глаза устали», – пожаловался Андрей. Придорожную гостиницу нашли быстро. Летом в ней останавливались отпускники, рвущиеся к морю, и два номера нашли с трудом. После сытного ужина Андрей и Инна разбрелись по разным этажам.
Лежа на широкой кровати в любимой пижаме со Спанч-Бобом, Инна размышляла о прожитом дне и ждала стука в дверь, но потом незаметно уснула. Она забыла зашторить окно, и потому проснулась раньше будильника. В половину седьмого её разбудил нещадно бивший в лицо солнечный луч. Сменив джинсы на фатиновую юбку, Инна покрутилась у зеркала и решила, что так она выглядит более легкомысленно и, как следствие, более привлекательно.
Балыков встретил её бодрым и выспавшимся и сказал, что маршрут он поменял.
– Сначала в Задонск заедем. Не в соответствии с хронологией событий, но … —вздохнул Андрей и стал писать смс-ки невидимым собеседникам. Инна не возражала, рьяно разгоняя пенку на поверхности кофе. Быстрый завтрак прошел в молчании – Инна не хотела заговаривать первой, а Андрей её игнорировал. Исподтишка она рассматривала его. Совсем седой, жесткая стрижка, небритость, кустистые темные брови, глубокие носогубные складки, прямой нос.
– На мой нос смотрите? – неожиданно спросил Андрей.
– Нет, вспыхнула уличённая Инна.
Андрей не ответил, вышел в холл, расплатился за ночлег. Уже в машине, после поворота на трассу, Андрей сказал:
– Я делал пластику носа в Москве. Он у меня был трижды сломан. Это доставляло мне массу проблем. Круглый год насморк, плохое настроение. Теперь всё отлично.
– Не думала, что мужчины пластику делают, – удивилась Инна.
– Да, и довольно часто. Я избавился от всех шрамов на теле – пулевых и ножевых. Один только оставил на левой руке. Память об остальных я хранить не стал.
– Что же это за шрам такой ценный? – заинтересовалась Инна.
– Неудачная попытка самоубийства.
***
Утром после сороковин жены похмельного Балыкова разбудил требовательный телефонный звонок от тещи. Дина Петровна снова плакала и причитала. Андрей с трудом понял, что речь идет о Вике.
– Негодница! Сбежала! Ума не приложу куда! Утром в школу я её отправила, а уже в девять мне позвонила ее классный руководитель и спросила, придет ли Викуша в школу, после поминок-то! Тут меня и зателепало!
