– Я милосердный человек, – продолжил он, и кто-то в заднем ряду насмешливо фыркнул.
Сэр Фрэнсис замолчал и ледяным взглядом пригвоздил нарушителя дисциплины. Когда виновный повесил голову и тяжело переступил с ноги на ногу, сэр Фрэнсис спокойно продолжил:
– Но эти негодяи истощили мое милосердие.
Он повернулся к Большому Дэниелу, стоявшему рядом с первым треножником. Дэниел был обнажен до талии, его огромные мускулы бугрились на руках и плечах. Длинные волосы он связал каким-то лоскутом, а из его исцарапанного кулака свисали до самых досок палубы кожаные ремни плетки, словно змеи с головы Медузы.
– Пусть будет по пятнадцать каждому, мастер Дэниел, – приказал сэр Фрэнсис. – Но хорошенько причесывай свою «кошку» между ударами.
Если бы Дэниел не разделял пальцами ремни плетки после каждого удара, от крови они могли слипнуться в единое целое, превратившись в тяжелое орудие, способное рассечь человеческое тело, как лезвие меча. И даже пятнадцать ударов «непричесанной кошкой» могли содрать мясо со спины человека до самого позвоночника.
– Есть по пятнадцать, капитан, – кивнул Дэниел и встряхнул плетку, чтобы разделить завязанные узлами ремни.
И шагнул к первой жертве. Мужчина повернул голову, чтобы видеть его через плечо, и побледнел от страха.
Дэниел высоко взмахнул рукой, и ремни упали ему за спину. Дэниел двигался с удивительной для такого крупного человека грацией. И вот он выбросил руку вперед. Плетка просвистела, как порыв ветра в листьях высокого дерева, и громко хлопнула по голой коже.
– Один! – хором произнесли матросы.
А жертва пронзительно завизжала от потрясения и боли.
Плетка оставила на его коже гротескный рисунок, каждую из красных линий пересекал ряд ярких алых звезд – там, где кожу пробили узлы. Это выглядело как укус щупалец ядовитой португальской физалии.
Дэниел встряхнул плетку, «причесывая» ее, и на пальцах его левой руки осталась яркая свежая кровь.
– Два!
Наблюдатели продолжали считать, а нарушитель снова визжал и дергался в своих путах, пальцы его ног отбивали дробь по палубе.
– Остановить наказание! – воскликнул вдруг сэр Фрэнсис.
Он услышал негромкий шум у сходного трапа, что вел к каютам на корме.
Дэниел тут же опустил плетку и стал ждать. Сэр Фрэнсис подошел к трапу.
Над комингсом появилась украшенная плюмажем шляпа губернатора ван де Вельде, а за ней – его жирное разгоревшееся лицо. Губернатор выбрался на солнечный свет, промокая подбородок шелковым носовым платком, и огляделся. В его глазах вспыхнул интерес, когда он увидел мужчин, привязанных к треногам.
– О! Прекрасно! Вижу, мы не опоздали, – с удовлетворением в голосе произнес губернатор.
Вслед за ним из люка поднялась Катинка. Она шагала легко и быстро, приподнимая юбки достаточно высоко, чтобы видны были атласные туфельки, расшитые жемчугом.
– Доброе утро, минхеер. – Сэр Фрэнсис приветствовал губернатора небрежным поклоном. – Но здесь наказывают провинившихся матросов. Это неподходящее зрелище для леди, воспитанной так, как ваша жена; ей незачем на это смотреть.
– Помилуйте, капитан! – смеясь, беспечно вмешалась Катинка. – Я не дитя. Видят небеса, у вас на борту явно не хватает развлечений. Вы только подумайте: вам же не получить выкупа, если я умру от скуки!
Она легонько хлопнула сэра Фрэнсиса веером, но он отстранился от этого снисходительного жеста и снова обратился к ее мужу.
– Минхеер, думаю, вам следует проводить вашу жену в ее каюту.
