Военная мощь: Видел их воинов. Высоченные, бородатые, в кольчугах поверх десяти слоев меха. Выглядят как разъярённые медведи, вооруженные секирами. Говорят, князь Иван может собрать их тьму-тьмущую. И они не боятся холода! Они в нем РОДИЛИСЬ! Представляешь армию таких ледяных гигантов? Туркам точно не поздоровится. Если они, конечно, доберутся сюда, не замерзнув по дороге.
Итог моего пребывания (пока что): Московия – это не страна. Это экзамен на выживание под аккомпанемент колоколов и хруст собственных усов на морозе. Князь Иван – не человек, а ледяной титан, собирающий земли так же, как я в детстве собирал ракушки, только страшнее и с большим количеством меха. Богата ли она? О да! Мехами, хлебом, воском и дикой, неукротимой силой. Приятна ли? Как купание в канале зимой. Понятна ли? Менее, чем язык дельфинов.
Я пишу это, закутавшись в три шубы, сидя на печке и прижимая к груди маленького горностая (для тепла, и, возможно, на подарок дожу, если зверёк не сбежит или я его случайно не съем). Мечтаю о венецианском солнце, вине и о том, чтобы мои ноги снова почувствовали пальцы. Но знаешь что? Это чертовски интересно! Такого не увидишь ни в одной таверне от Риальто до Генуи! Если выживу – рассказы про ледяного князя и баню-пыточную сделают меня королём всех рассказчиков на Пьяццетте!
Остаюсь ваш вечно мёрзнущий, но полный впечатлений, Альвизе ди Весельони.
P.S. Снова пошли колокола. Бим-бом. Боже, дай мне тепла… или ещё меду.»
Конец отрывка (пока Альвизе не оттаял достаточно для продолжения).
Антонио Гримальди (прозвище в Крыму: «Антон Татарский»): Генуэзец лет 50, бывший консул Кафы (или высокопоставленный чиновник). Знает тюркские языки (крымско-татарский, османский), греческий, русский (хоть и с акцентом), итальянские диалекты. Женат на знатной крымской татарке (Махидевран). Одевается в гибрид итальянского и восточного стилей: дорогой камзол, но поверх – стеганый халат, на поясе – генуэзский кинжал и татарский нож. Холодный, расчетливый прагматик. Его подоплека: Генуя теряет позиции в Крыму под натиском Османов. Антонио пытается сохранить остатки влияния и торговых путей на север, в Московию. Он – мастер компромиссов и «серых схем». Видит в Альвизе и полезного информатора, и соперника.
Обновленная Сцена в Кафе (перед отъездом Альвизе в Москву):
Место: харчевня «Золотой Рог» в Кафе. Пахнет рыбой, вином, специями и морем. Слышна смесь итальянской, греческой и тюркской речи.
Персонажи: Альвизе (нервный, укутанный), Антонио Гримальди (спокоен, пьет густое крымское вино), Переводчик Никитка (жует лепешку).
Альвизе: (Дрожа от предвкушения холода) Антонио, друг мой! Ради Святого Георгия, скажи правду! Московия… она правда такая… ледяная? И этот князь Иван – он монстр? Или просто не любит венецианцев? (Бросает взгляд на Никитку) Никитка, переводи точно! Опусти только про «монстра»!
Никитка: (Натужно) Господин Генуэзец… светлый венецианец спрашивает… о погоде… и о княжеском нраве… без подробностей о монстрах. Антонио Гримальди: (Сухо усмехаясь, говорит на смеси итальянского и татарского) Mon ami Альвизе… Московия – не Неаполь. Там тебя не встретит солнце и лазурное море. Там встретит… (берет горсть снега с подоконника, бросает в Альвизе) Это. И князь твой Иван – не монстр. Он… Гора. Холодная, твердая, и сдвинуть ее можно только если она сама захочет сдвинуться. А хочет она обычно золота, оружия и союзов против кого-то посильнее тебя. Альвизе: Оружие? Золото? Но я негоциант! Шелка везу! Шелка прекрасные, как крылья ангела! И послание дожа…
