Пашка, да Ванька, два сводных брата, родом из небольшого посёлка Кочеры, мелкими кражами промышляли с детства. И, удачливы были, страсть – не попались ни разу. Затем, когда аппетиты возросли, а мамка, связавшись с бывшим уголовником по кличке Пузило, позабыв про великовозрастных чад, предалась всем прелестям запоздалой любви, а именно – пьяным дебошам, скандалам с мордобитием и шумным, а от того, особо противным, примирениям с гражданским мужем, подались прочь из родного дома, прихватив плохонькую «Ниву» новоявленного папаши, его единственное, дорогостоящее имущество.
Папаша, впрочем, постоянно пребывая в состоянии лёгкого подпития, наглых щенков сдавать в ментовку, не спешил. Пусть резвятся, волчата дерзкие. Бывший сиделец прекрасно понимал, для чего парочке ушлых лоботрясов понадобилась неприметная машина. Кого сейчас удивишь таратайкой-развалюхой неопределенного окраса и потрёпанной наружности? Пруд-пруди подобных машин. Пусть щенки промышляют, а своё с них струсить, Пузило всегда сумеет.
И Пашка с Ванькой закрутились. Пробовали они, было, грабить ларьки и прочие торговые точки, но делом это оказалось опасным. Куда проще показалось гоп -стопничать, да пенсионеров обирать, благо, одиноких дедов и бабок полным-полно, успевай лишь круги наматывать по просёлочным дорогам.
Разумеется, их начали искать, но бравые парни, пока что, удачно избегали неприятных встреч с разгневанными родственниками разобиженных стариков и с представителями правоохранительных органов, тем более, что карту второстепенных и третьестепенных дорог области, изучили достаточно хорошо.
Они собирались покинуть этот, ставший слишком негостеприимным, регион – прошвырнуться по стране и поискать чего плохо лежит. На самом-то деле, мест таких полно, нужно лишь пойти и взять не робея.
Работать честно парни не желали категорически. Работа – это для тупых, ленивых и трусов, а они, вон какие смелые и предприимчивые.
Сорвать хороший куш мечталось и Пашке, и Ваньке – стрясти бабла и рвануть куда-нибудь, на юга, где тепло даже зимой.
Кстати они прослышали про Гадюкино.
Пощипать пугливых пенсионеров, из которых уже даже не песок, а костная мука, сыплется – плёвое дельце, ну а девчонка смазливая, так, приятный бонус. Не побежит же эта мокрощелка жаловаться в полицию? Нет. Не побежит. Не захочет огласки, а они, как раз, приятно проведут время перед дальней дорогой.
Крохотный «Матиз», сиротливо притулившийся к зарослям ивняка, они отыскали уже в сумерках. Машинка стояла, вся такая одинокая, маленькая, жалкая. Пашка аж сплюнул – западло что-то тырить с такого убожества.
– Девка в деревню усвистала, зуб даю. – Ванька с неприязнью посматривал на хлипкий мостик. – На машине, точняк, не проедем. Свалимся и утопнем, а пёхом – стрёмно как-то.
– Ничё, не стрёмно. – возразил подельнику нетерпеливый Пашка, которому уже мнились прелести темноглазой девчонки в яркой курточке. – Подумаешь, прогуляемся малёхо. Разомнёмся. Полезно даже. Говорят, – парень цыкнул, сплевывая горькую, после сигареты, слюну. – быстрая ходьба развивает половые органы. Гы-гы..
– У меня с этим всё в порядке. – Ванька натянул чёрную шапочку на лысую голову. – Всё давно развито. Ещё никто не жаловался.
Более высокий Павел, на лице которого так и застыла предвкушающая ухмылка, первым ступил на скрипучий мостик – и, ничего. Прошёл спокойно, в воду не рухнул, не заметил и сам, как на противоположном берегу оказался. Он пока не спешил натягивать шапку – ветер трепал рыжеватые лохмы, а водянисто-серые глаза смотрели на подельника с неприкрытой насмешкой.
