Настя, сразу же припомнила, что домовуху или же, домового, она у Степаниды Савишны так и не встретила. Тем временем, Шкода продолжал посвящать хозяйку в тонкости колдовского житья-бытья.
– У тебя хозяйка, собственного домашнего слуги и дома хранителя, нету, потому и говорю о том, что подманить такового надобно. Когда домовой в доме живет, в нем всегда чистота и уют будут и покушать можно вкусно и сытно, а не абы что. – и Шкода, пренебрежительно фыркнув, запихнув в рот крошки от сыра.
– Где ж её искать-то, домовуху? – задумалась Настя. – Для них, наверно, питомник особый устроили, в котором подобных существ выращивают для нужд колдовских. Ладно, разберемся, не к спеху. Жила же я раньше, без домовухи как-то, не пропадала? Пока что, надо с ключом вопрос решить.
– Чего тут решать-то? – удивился Шкода, поражаясь неразумению молодой хозяйки. – К ключу твоему, бумажка прилагается, с адресом. Пойдём и на месте все уладим. – парнишка поправил скособоченный ободок у себя на голове и уставился на Настю невозможно зелёными глазами. – Машина у тебя, хоть и плохонькая, но, чай не телега, в которую лошадь запряжена. Доберёмся до места, как-нибудь. Ух, нам бы такую машину, быструю, как у того колдуна. Сразу бы все увидели, что хозяйка моя, сильна и могущественна!
– Нет у меня лишних денег, – огрызнулась Настя. – и не предвидится, в ближайшем будущем. Довольствуюсь тем, что имею. И тебе тоже самое советую.
– Как знать, как знать. – загадочно усмехнулся дух, но тихонечко, дабы чуткие уши хозяйки не услышали его дерзких слов.
В родной офис Настя попала после обеда. Оставив машину на парковке и кивнув знакомому охраннику, она легким шагом взбежала по ступенькам и, сразу же, в бухгалтерию.
Как обычно, в коридоре, возле горшка с чахлым фикусом, отиралась Анжелка Манохина. Тупик рядом с фикусом – стратегическое место из которого отлично просматривалась дверь в кабинет начальства.
Анжелка курила длинную, душистую дамскую сигарету, совершенно нагло и беспардонно игнорируя плакат с грозной надписью: «Не курить».
Настя курящую Анжелку, в чем -то, понимала – смотрелась девица с сигаретой в руке, отпадно. Да и хороша была, чертовка – белокурая, глазастая и длинноногая красотка в мини юбке. О собственной привлекательности Манохина знала прекрасно и подкарауливала Артур Петровича, преследуя вполне определённые, корыстные цели – хотелось хищной блондинке сменить неказистую фамилию Манохина на яркую и броскую – Краснобай.
О дочери мэра и еженедельных, ритуальных обедах шефа в уютном ресторанчике, девица осведомлена не была.
– А, Непарнокопытная, явилась, не запылилась! – плоской шуточкой поприветствовала Анжелка Анастасию, туша сигарету о несчастный грунт, в котором и произрастал фикус. Фикус печально шелестел пожелтевшей листвой, жалуясь на нелёгкую жизнь.
– Трудно тебе приходится, бедняга. – мимоходом посочувствовала Настя поникшему фикусу. – Если, уж, капля никотина убивает лошадь, то, что говорить о фикусе? Иголки отрастил бы, что ли, дабы отвадить курильщиц с их окурками. – и, Настя легонько погладила растение самыми кончиками пальцев.
– Эй, Кобылка, я с кем разговариваю? – несколько нервно произнесла Манохина, смешно выпячивая вперёд пухлые губы, блиставшие перламутром. – Опять к Артурчику намылилась? Я, ж, тебя предупреждала – отвали от него по-хорошему.
– В этот раз – к тебе. – Настя хмыкнула, наклонила голову, искоса наблюдая за фикусом, неправильно себя ведущим. Тот, вопреки всем законам природы, уже шелестел не только листвой. Из-под жестких листочков, не таких и вялых, а, скорее, темно-зелёных, жестких и кожистых, прямо на глазах изумлённой Анастасии, вылезли длинные, острые иголки, очень похожие на оружие обороны. Точно такие же иглы выползали из земли, нанизывая на себя окурки, точно ежик – яблоко.
