Петру доводилось слышать этот инструмент однажды – тогда он был поражен таким необычным способом звукоизвлечения.
Да и еще дополняемого различными оттенками горлового пения с применением многочисленных глоточных, гортанных, языковых губных способов.
Та музыка завораживала и будто тянула за собой в неизведанные иные миры. И только усилием воли Петру тогда удалось снять наваждение.
Монах между тем направил острие кинжала в сторону берега, на котором замерли в оцепенении бойцы красного отряда.
Петр увидел, да-да именно увидел, а не почувствовал и не услышал, как мелкие частицы неизвестной материи, создаваемой колебаниями стали, устремились к берегу и облепили, словно пчелиный рой каждого стоящего на берегу.
Те, будто пораженные загадочным вирусом душевной болезни, объятые ужасом, в неистовстве побросали в воду все оружие, а затем один за другим сами последовали туда же, усиленно и безуспешно выгребая против течения.
Словно во сне, команда корабля молча наблюдала за гибелью своих врагов, не в силах пошевелиться.
И тех, и других будто спеленали, как в младенчестве.
…Через пять минут все было кончено.
Членов экипажа «Ласточки» вывел из оцепенения шум внезапно заработавшего мотора.
Как в сказке, в которой принц расколдовал поцелуем уснувшую вместе со всем своим двором принцессу, обездвиженные неведомой силой, люди начали двигаться и приступили к своей работе, напрочь забыв о только что произошедших событиях.
Будто и не было ничего, а движение их судна с самого начала происходило буднично – как надо.
Только Петр, пораженный увиденным, продолжал стоять на месте, изумленно рассматривая невозмутимого монаха.
Монах же молча зашагал в сторону своей каюты и, обернувшись, поманил Петра за собой.
В своей каюте Авель присел на кровать и движением руки повелел Петру занять место рядом с собой.
Посидели несколько минут, собираясь с мыслями, после чего монах прервал затянувшееся молчание:
– Вы, конечно, догадались, Петр Михайлович, что совсем даже не случайно оказались единственным сохранившим память об этом странном для Вашего понимания событии.
…?
– Настала пора рассказать Вам о чудесах, связанных, в том числе, и с этой вещицей – Авель указал на нож, положенный им при входе в каюту на миниатюрный столик, приделанный прямо к кровати.
Тем более, что времени у нас будет для этого предостаточно.
Странно, но Петру, пристально смотрящему на нож, показалось, что тот по-прежнему слегка продолжает вибрировать, издавая чуть слышно затухающее попискивание.
– Петр Михайлович, прежде чем я начну свой рассказ, пообещайте мне ни чему не удивляться и исполнять все, о чем я Вас попрошу. Поверьте мне, так Вам будет проще принять для себя все необычное, и где-то даже сказочное, в рамках Ваших представлений о жизни и мироздании – голос монаха зазвучал, будто из колодца – раскатисто и торжественно.
– Обещаю, Ваше Преподобие – немного пафосно произнес Петр – слово офицера!
– Очень хорошо, а теперь возьмите со стола нож, закройте глаза и прикоснитесь лезвием к груди в области сердца.
Петр с некоторой опаской прикоснулся к рукоятке ножа и тотчас же почувствовал, как нож начал пульсировать в его руках с частотой, сравнимой с частотой сокращения его сердца.
Рука сама непроизвольно прижала лезвие к груди и вот уже не одно, а два сердца застучали в такт.
Вначале – быстро, но затем все медленнее, медленнее, медленнее…
