Отложив в сторону карту, я взялась за календарь и, отметив точками даты происшествий, сразу поняла, что меня так волновало. Убийства начались летом, первое происшествие – обнаружение трупа бомжихи на черной лестнице дома – случилось в последнее воскресенье августа. Соответственно, убили ее, если верить судмедэксперту, в последнюю субботу августа.
Убийство пожилой театральной художницы Софьи Марковны Базиковой произошло во вторую субботу сентября. И далее каждая суббота сентября оказалась помеченной мною черным кружочком. Третья суббота месяца – труп Анжелы Погосян; четвертая суббота месяца – Людмила Игоревна Иванова, убитая на третьем этаже, при выходе из лифта. Шестнадцатилетняя Рита Антоничева была убита через две недели, во вторую субботу октября.
Можно представить себе, что мы имеем дело с психически больным, чья мания обостряется именно по субботам. Тогда как объяснить, что две субботы оказались пропущенными? Пять случаев – это достаточно репрезентативное количество действий, чтобы судить о стойкой системе. Где же он был в первую субботу сентября? Как примерный отец, провожал ребенка в школу? Первое сентября было в среду. К субботе уже никто не праздновал новый учебный год. Можно, конечно, еще предположить, что первое убийство не относится к нашей серии, но что-то подсказывало мне, что и это убийство в серию входит. И где он был в первую субботу октября? Может, болезнь обостряется ко второй субботе? Чушь какая-то…
Нет, у меня напрашивалось более подходящее объяснение. Посмотрев на часы и убедившись, что полночь еще не наступила, а значит, приличия вполне позволяют следователю сделать телефонный звонок оперуполномоченному, я порылась в записной книжке и набрала номер рабочего телефона Синцова. Некоторая логика в этом была, учитывая, что Синцова, по слухам, бросила жена и ему дома делать нечего.
И логика меня не подвела. Синцов тут же снял трубку.
– Привет, Андрей, это Швецова, – сказала я.
– Привет, – отозвался он без всякого удивления, как будто я звонила ему в абсолютно урочное время.
– Читаю твою обзорную справку с карандашом в руках, – продолжила я.
– И что-то уже начитала интересное, раз звонишь, – с чисто милицейской проницательностью сказал он.
– Ага. Скажи, пожалуйста, ты хорошо проверил сводки? Ты уверен, что выбрал все интересующие нас случаи?
– Ну, с разумной долей вероятности, уверен. Убийства в парадных я все отобрал. Я, конечно, не исключаю, что где-нибудь в расселенном доме на лестнице еще лежит какая-то убиенная дама, но…
– Понятно. Я подъеду к тебе завтра с утра, приготовь мне все сводки по городу с середины августа, хорошо?
– А что ты там наковыряла?
– Понимаешь, – сказала я, – получается, что пропущены две субботы, в начале сентября и в начале октября. Первое известное нам убийство – в конце августа, потом – дырка, а потом опять убийства каждую субботу. В октябре – снова пропуск. Что наш клиент делает в первые субботы месяца?
– Что-что, – проворчал Синцов. Чувствовалось, что он не думал об этом и теперь раздосадован. – Может, он в командировку ездил? Или насморком болел?
– Может, – согласилась я. – Только на всякий случай, чтобы отбросить мою версию, давай еще раз проверим все происшествия в первую субботу сентября и, соответственно, в октябре. Вдруг мы что-то пропустили?
– Ценю твою деликатность, – пробормотал Синцов. – «Мы» – это звучит гордо. Приезжай. Хочешь, прямо сейчас проверим?
