Утром следующего дня я завтракала в главке. Выбегая из дому, чтобы забросить ребенка в школу, я вынуждена выбирать между едой и макияжем. Поскольку меня ждал Синцов, я не могла позволить себе выйти из дому ненакрашенной. Пока я носилась по дому, мое самочувствие было на уровне, но спускаясь с Гошкой по лестнице, я то и дело охала, припадая на правую ногу.
– Ма, что случилось? У тебя что-то болит? – тут же поинтересовался мой заботливый сыночек.
– Коленка побаливает, наверное, старый ревматизм.
Но залезая в троллейбус и особенно вылезая из него, я не на шутку забеспокоилась. Слово «побаливает» было уже неприменимо. Коленка ныла и продолжала ныть даже при ходьбе. Я уже знала, какими словами меня встретит Горчаков в прокуратуре: «Я – старый солдат и не знаю слов любви»…
Именно этими словами меня приветствовал Синцов, когда я вошла к нему в кабинет.
– Что это с тобой, мать?
– Не обращай внимания, – отмахнулась я. – Бандитские пули.
– Ну-ка, сядь, – приказал Синцов, поставив на стол чайник для заварки, который он держал в руке. Я послушно села на старый кожаный диванчик, по сплетням, стоявший в этом кабинете еще со времен отделов борьбы с бандитизмом. Синцов присел передо мной на корточки и положил руку мне на больное колено.
– Ты чувствуешь, какая у тебя коленка горячая? – спросил он. – Ты не ушибалась?
– Нет, – твердо ответила я.
– Странно. Все симптомы воспаления суставной жидкости, но это заболевание травматического происхождения. Может, ты ногу подвернула?
– Да нет же, говорю тебе.
– Странно. Ну ладно. Тебе нужно лекарства попить, я напишу, какие, и накладку жесткую на колено. Лангетку. А вообще пойдем, покажу тебя дежурным медикам.
– Да не надо ничего, пройдет, – отмахнулась я. – А ты откуда так подкован в медицине?
– Война, – пожал он плечами. – В армии научился, условия были соответствующие.
– А-а.
– А к медикам все равно сходим. Пусть глянут опытным глазом, я-то дилетант.
– А кто сегодня дежурит?
– Щас глянем. – Он подошел к столу и посмотрел в график, лежащий под стеклом. – Задов и Стеценко.
– Не пойду.
– А что такое? Кто из них тебя не устраивает?
– Синцов, не прикидывайся, что ты один из всего главка, прокуратуры, а также медицинской общественности не знаешь, что мы со Стеценко уже почти полгода не живем вместе.
Синцов отвернулся.
– Да ладно. Я слышал что-то такое, но мне не верилось. Вы же были такой хорошей парой…
– Интересно, вы все сговорились, что ли? Вы над нами свечку не держали, и какой парой мы были, никто достоверно не знает. А может, мы каждую ночь друг друга душили?
– Тем более, это очень возбуждает, говорю тебе как специалист по половым преступлениям. Но я далек от того, чтобы лезть тебе в душу. Не хочешь, терпи. Сводки на столе. Только раз уж ты прямо с утра сюда притащилась, попей со мной чая. Я хорошо завариваю.
Я села за стол перед кипой сводок о происшествиях и преступлениях, случившихся на территории Санкт-Петербурга в августе этого года, и спросила Синцова:
– Андрей, а ты что, ночуешь в кабинете?
– Ну раз уж я к вам, сударыня, в душу не лез, будьте и вы взаимно вежливы. Ты еще спроси, один я ночую в кабинете или с кем-нибудь.
