Ходили мы походами (сборник) - страница 12

Городинский познакомился с Аркадием в застойные годы. Само это определение звучит, как симптом, и придумано, каким-то прогрессивным коммунистом. Как молодец ковбой должен успеть выхватить кольт, чтобы выстрелить первым, так и сам термин (застойный), видно, был заготовлен впрок и при подходящем случае явился внезапно, как загодя сложенная в кармане и опрелая дуля, еще хранящая тепло паховой складки. Явился, чтобы обнаружить внезапно открывшееся нездоровье, подлечить, подправить застарелую болячку, уколоть на ходу, разрезать, где нужно, удалить, зашить, припудрить и двигать себе дальше, заметно помолодев. И это еще казалось благом, хотя те, кто теперь не знал и бил себя в грудь, были все те же, кто еще недавно призывал, клялся в верности идеалам и запрещал все подряд. Без этого признания, увы, не обойтись.

Среди прочих запретов был один – совсем уже нелепый на всякие восточные учения и школы, связанные с культурой тела. Ясно, что это пробуждало к ним дополнительный интерес, особенно среди интеллигентов. Городинский и У. посещали занятие одной такой группы, окруженной густой завесой тайны. Тренер – вьетнамец, сбежавший с тропы дядюшки Хо, требовал строжайшего соблюдения конспирации. Занятия проходили в школьном спортзале, дверь закрывали, а ключ оставляли в скважине, чтобы уберечь секреты от глаз любопытных подростков. Вьетнамец вызывал у тех сильнейшие подозрения. Официальное ходатайство о пользовании помещением было получено через Союз художников в обмен на обещание разрисовать зал олимпийской символикой. Дела с этим шли туго, художники ленились, и символика выходила вялая. Хоккеист, футболист, две гимнастки с лентами – все они выглядели потерянно, и делали свое спортивное дело уныло, в полусне, клюшки и ленты готовы были буквально выпасть из рук, а исчезновения мяча никто бы и не заметил. Время от времени обозленные хозяева зала прерывали занятия, тогда к предыдущим добавлялась новое изображение, такое же худосочное, квелое и, как бы, больное. С таким же успехом бравые физкультурники могли сойти за медицинский плакат.

К лету группа распалась, от пыли в зале стало трудно дышать, а окна, забранные металлическими решетками, не открывались. Но еще за месяц до этого У. исчез. Городинский через остальных, более знакомых между собой, узнал, что у У. умерла жена. Внезапно, после заурядного удаления аппендицита. Сказались последствия перенесенного ревматизма, оторвался тромб. Городинский нашел время, позвонил У, тот обрадовался. У. был одинок, оба проводили лето в городе, и решено было продолжить восточные упражнения на одном из дальних пляжей. Добирались туда на катере в конце рабочего дня. Район был дачный, сообщение поддерживалось регулярное, о котором теперь даже вспомнить удивительно. Сама по себе речная прогулка стоила многого. Жара спадала. Кораблик бодро бежал по протоке между близких берегов. Деревья сходились к самой воде, оставляя в глубине выхваченные солнцем лужайки. Приятели садились по ходу, на пустой палубе и ели вишни. В древности нос такого корабля вполне мог украсить гордый профиль У. Крепкие скулы, гранитный подбородок, пепельные усы ветерана и аккуратно выложенный блестящий пробор без единого седого волоса. Темные глаза смотрели прямо, почти не мигая. То был лик воина, не знающего сомнений и сантиментов.