Хоккей в моем сердце. Об игре, друзьях и недругах - страница 6

До последних дней его жизни нас связывали на редкость теплые, добрые отношения. Конечно, вместе играя в ЦСКА и национальной команде, иногда ссорились, даже ругались. Но неизменно забывали сиюминутные размолвки. Я всегда уважал его мнение. Ну, никак не мог подвести старинного друга – ни на площадке, ни за ее пределами. Четко знал и представлял себе: нельзя. Да и сам Женя полушутя, полусерьезно говорил: «Только попробуй!»

В Советском Союзе люди, долгое время прославлявшие наш хоккей, в одночасье могли остаться не у дел. Словно у разбитого корыта. Они либо сами уходили из большого хоккея, либо им «помогали» уйти. Во времена Мишакова, чуть позже и в мою бытность игроком, – я несколько моложе своего друга, – тридцать лет своего рода возрастной потолок спортсмена. Все, «старик», «ветеран», психологически списанный человек.

А недавнее бремя славы игрока далеко не всегда и не всем позволяло стать, например, тренером. Да и мест на тренерском мостике не хватало. Требовалось в чем-то переломить себя, найти, может быть, иное в жизни занятие.

Это нынче к ветеранам стали относиться с некоторой сердечностью, теплотой. Помощь оказывают, стипендии выплачивают. Тогда, в Союзе, нет у тебя работы, устраивайся сам, как знаешь. Откровенно говоря, единицы только устраивались. Самое страшное, на мой взгляд, – часто сами именитые спортсмены во многом виноваты.

До последних дней виделся, общался с Мишаковым. У него ноги отказывали, тучным был. Все одно к одному. В спорте высших достижений после очень серьезных физических нагрузок мало кто адаптируется к повседневной жизни. В большинстве своем многие атлеты, хоккеисты не исключение, завершают карьеру, как правило, с глубокими травмами. Впоследствии, спустя годы, это фатально сказывается на здоровье. Люди с палочками ходят, на инвалидных колясках передвигаются. У Жени Мишакова дочь осталась, сын ее хоккеем занимался.

Тема ушедших от нас великих хоккеистов неисчерпаема. Фирсов, Викулов, Ромишевский, Кузькин, Брежнев, Цыганков. Тот же Харламов…

Разве можно забыть свои первые денечки в ЦСКА?! Это в памяти на всю жизнь. Как уже рассказал, партнеры по «Локомотиву» благословили на переход в знаменитый клуб, и я с легким сердцем и чистой совестью ушел в стан армейцев. Кстати, в ЦСКА никто меня навязчиво не опекал. В команде все понимали: взяли в состав молодых, значит, грядут перемены. Скоро будем менять славных ветеранов.

Признаться, тяжело было. Ведь я познал тонкости подготовительного процесса сначала под руководством одного из ведущих на тот момент специалистов Роберта Дмитриевича Черенкова. Он диссертацию в то время защитил. Красной нитью в ней, к примеру, бег – десять раз по сто метров, потом столько же по двести и так далее. Ноги, образно говоря, горели от беготни. Затем совсем другая работа в «Локомотиве». Штанга, спортивные игры. Считал, что в «Локо» нагрузки, сами тренировки интереснее.

В ЦСКА у Тарасова весь учебно-тренировочный процесс оказался соревновательным. Скажем, брали «блин» в двадцать кг, Мишаков ли, я, Петров. Только Володя Петров весил больше меня, как раз на двадцать килограммчиков. Кто быстрее устанет в работе с этим «блином»? Конечно, я! Но не мог позволить себе опустить, тем паче демонстративно швырнуть «блин» на пол. Ведь соревновался со своими друзьями и партнерами. Тем же Петровым, Валеркой Харламовым, другими ребятами по команде. Проявил бы слабость, Тарасов соответствующе отреагировал бы. Да, совсем другие тренировки, чем в «Локо», но все же интереснее.