— Не замёрзла? — раздался позади голос.
Агна обернулась. Вротислав щурился на ветер, подошёл, посмотрев на берег умиротворённо.
— Не замёрзла, — отозвалась Агна, не радуясь обществу княжича — хотя тот ей ничего дурного не сделал, а неприязнь выросла вперёд всего, как бы они не пытались сгладить своё вторжение.
— К вечеру будет ещё холоднее, но мы встанем вечерять на берег. Три дня нам пути до княжества. Если отдохнуть захочешь, вон там тебе место приготовлено, — он указал в сторону на скамью среди бочек и коробов, в которых были, видимо, припасы, спрятанные под навесом от дождя и сырости утренней. На скамье той ворох шкур для мягкости и тепла. — Не смогли предугадать, что с нами девица поедет, потому не обессудь.
Агна взглянула на него внимательно — неужели и впрямь не знают, кто она? Княжич хмыкнул, не дождавшись от неё ни ответа, ни слов благодарности, которые, по-видимому, он ждал. А с чего она должна благодарить — ехать с ними не собиралась. Или всё же притворяются, что не ведают о княжне из Збрутича? Намеренно решили извести её?
— Зачем вам нужен Воймирко? — вырвался, словно сам по себе, вопрос, что скрёб её изнутри когтями.
Вротислав посмотрел долго на неё, повернул чуть голову назад, косясь на своего брата, подошёл к борту ближе, оперившись руками, опустил взгляд и задумался на миг.
— Это долгая и запутанная история, и я не вижу смысла рассказывать, если ты не собираешься нам помочь.
Агна нахмурилась: и в самом деле — зачем спрашивает? Действительно — не собиралась. Но слов назад не вернёшь.
— Раз с мечом пришли — не доброе ему желаете, — смахнула она с лица ладонью налипшие волосы, что выбились из косы, тоже посмотрела на плывущий берег.
Молчание разлилось, только слышно, как бьются шумно о воду вёсла. Вротислав вдруг выпрямился, щурясь на ветер.
— Гнева он нашего заслужил, а вот смерти… Пока он нам живым нужен. А там посмотрим.
Говорит, как не о служителе и даже не о человеке, а о скотине какой, на убой предназначенной.
— Зачем вы меня забрали и везёте в Роудук, если знаете, что я всё равно ничего не скажу? — спросила Агна, поднимая подбородок, выказывая всю свою твёрдость, хоть, надо признать, внутри всё ходуном ходило от волнения непонятного.
— Нам и не нужно, — ответил коротко Вротислав, разворачиваясь к девушке, и вся твёрдость её разом сгинула, хоть и не двинулась с места. — Он ведь тебя будет искать. Придёт сам к нам в руки.
— Что? — Агна растерянно моргнула. — С чего так решил?
— С того, что ты ему очень необходима. Ведомы нам его уловки, уловки Когана. Пьёт он из тебя силу, голубка.
Агна фыркнула.
— Если не знаешь, что ответить, княжич, лучше молчи тогда.
Вротислав вдруг навис, подходя уже почти вплотную, вглядываясь в глаза.
— И откуда взялась такая? — Глаза его заскользили прохладно по её лицу. — Ты — девка деревенская! — станешь мне рот закрывать? Дерзкая ты больно, спесивая, что молодая кобылица.
Агна вспомнив разговор братьев что слышала, лежа в бреду, попятилась было, да поздно. Ладонь тяжёлая, что молот, легла на поясницу, к себе с силой прибивая — через одежду плотную тело его твёрдое ощутила.
— Не забывайся, — прошипел он, взгляд свой ледяной вонзая — до самого нутра достал, — а то быстро я тебя оседлаю и не посмотрю, что служительница.
— И ты остудись, княжич, ведь и проклясть могу, — прошипела в ответ, да всё же колени задрожали от его напора.
