– Что здесь происходит? — Вернулся в избу Никон Кузьмич, огласив нас громогласным окриком. Недовольно прожигает нас взглядом, как будто смотрит на пару растявкавшихся псов.
– Никон Кузьмич. Я не в силах разрешить ситуацию, в которую меня ставить сей благородный… Даже не знаю, какое, сударь, для вас слово станет уместным. – В меня стрельнули взглядом.
– Сударыня, постыдились бы. — Вдруг сказал Кузьмич. — Вы сюда для какой цели приехали? Жильем обжиться, али науку постигать? Вон берите простынь и делите горницу. Она большая, да и кровати в ней две, как я погляжу.
– Да как вы можете такое мне предлагать? – Взорвалась она. – Я благородная…
– Землянки все заняты. – На полуслове строго отрезал её Кузьмич. — ещё пол слова, и оба, в конюшню на стог устраиваться пойдете, вместе с Тишкой и крысами. – Мы как сговорившись кивнули, – это даже на поклон больше смахивало.
К больным, надеюсь ещё не подходили? – Вдруг смягчился он.
– Зашла... Меня женщина попросола подсобить. Ей не сподручно было. Так я пока вещи не сгрузила, сбегала…
– Оно похвально конечно, самопожертвование. А знали ли вы что за болезнь? А кие средства защиты вы при этом использовали? Вдруг учительским тоном начал Кузьмич.
– Да какие? Я же только голову придержала да лекарства влила по – быстрому, потом за вещами и сюда.
– А вы, Арсений, сейчас, той самой немытой рукой, получили пощещину. Почитай оба в контакте были. Болезнь сильная. Пол деревни уж в землю скосила, а вы по – быстрому. – Заворчал он. – Хоть в курсе сколько люду померло тут и в деревне соседней? Пошлите... Будете за глупость рассчитываться. – Мы гуськом пошли с его горницу, пардон, уже лабораторию. — Вот вакцина. Помните практику? Ваша задача ввести её друг другу. Да, именно друг другу. Вы прежде всего врачи, и вас не жилье должно волновать, а как больных вылечить и самим продержаться.
– Тихон, а тебе чего?
– Странно это барин…, — замямлил незаметно вошедший Тихон, — корова вторая за неделю уж подохла. Что же это такое твориться, – запричитал Тихон. – Люди мрут, скот тоже... Что за напасть такая?
– Пойду разберусь. Похоже скот колоть и жечь надо.
– Да как же... Мы ж только им и живем... Че ж жечь, съедим хоть… — Снова запричитал Тихон подталкиваемый Кузьмичем. Тут Кузьмич повернулся и грозно выдал:
– И чтобы до моего возвращения вакцину вкололи и комнату поделили, а если жизнь не дорога, отправлю к коровам больным на побывку. Я тут с вами нянькаться не намерен, уяснили?
– Д – да, — прониклась Прасковья, потеряв оставшуюся решительность. Вдруг совершенно по-другому на меня посмотрев.
– Кузьмич никогда не шутит. Обещание он свое подавно сдержит. Что делать будем? – Решил я дать возможность высказаться когда-то дерзкой барышне.
– Давайте Вы мне вколите, — потом, я вам. Я уколов жуть как боюсь... Если вам решусь поставить, боюсь потом сама уже не дамся. — Дрожащими губами сказала она.
– Вот кто вас просил приезжать сюда.? Вы же понимали, что тут не место столь нежным созданиям? Не дамские здесь условия, понимаете? — Она виновато потупилась.
Я подхватил стеклянный пузырек, обработал стерилизованную иголку в спирте и одел её на большой стеклянный шприц с железным поршнем, в котором уже была заготовлена вакцина.
– Запомнила объем? Столько же мне должна вколоть будешь. — Она бледнея кивнула, протянув вперед руку и зажмурившись.
– Боюсь, это внутримышечно вводится. — Сказал я, сам смутившись. Конечно я уже не раз делал уколы и стару и младу, но было что-то неловкое в том, что сейчас мы должны были поставить их друг другу. — Она открыла глаза и теперь смотрела на меня растерянным округлившимся взглядом.
