– Кровь? – У меня же ничего не болит... шепчу я. – Не моя?
На коленях у меня что – что лежит. Я присматриваюсь и вижу глаза. Они не моргают. Прасковья? Она что? Мертва?
Резко вскакиваю, вздрагивая от неожиданно громкого звука, с которым её голова падая навзничь ударяется о дорожный камень... Судорожно оглядываюсь вокруг в поисках подмоги… Наверное, я брежу… На меня несется какой-то мужик с косой и криком:
– Подохни, дьявол!
Тряхнул головой, стараясь скинуть этот ужас воспоминаний и прийти в себя. Понимаю, что сижу на коленях. Сознание снова подкидывает нереально яркую картинку этих стеклянных глаз…
Чувствуя острую потребность бежать не разбирая дороги, я сиганул с самого каменистого и крутого склона холма. На такой скорости даже я не успеваю уворачиваться и следить за тем, что попадает под ноги. Вот нога соскользнула с высокого камня, неестественно подогнувшись, вот я кубарем перелетаю через камни, но зачем-то успеваю сгруппироваться, приземляюсь на ноги и продолжаю бежать. Передо мной уже мелькают сплетенные между собой стволы вековых деревьев, покрытых мягким мхом, и я на скорости местами задеваю его, сдирая с коры.
Лесная глушь – обычно она приносит умиротворение... Я резко затормозил перед топью. Неосознанно, я прибежал в одно из моих любимых мест. Здесь, над болотом, как бы подавая веревки утопающему, стоит огромное коренастое и раскидистое дерево, неизвестной мне породы, окутанное лианами. Ему бы здесь сгинуть в такой сырости, а оно, супротив здравого смысла, живет и становиться сильнее, – прямо как я. Наступая на только мне ведомые места я пробрался к стволу дерева, отдавая основной вес, свисающим над головой «канатам».
– Добре, брат… – Сказал я, поглаживая серую шершавую кору необъятного богатыря. – Уж давненько я к тебе не заглядывал. Одиноко тебе здесь? – Миг и я уже с высоты окидываю взглядом открывшийся вид. Вдалеке вижу гору свою. – Шелестишь? Серчаешь? Знаю... Исправлюсь. И мне одиноко было… Да причина есть, – гостья у меня… Что головой качаешь? Знаю, что опасно. Забылся я брат… Я ведь все эти годы мышь полевую завести боялся, – а тут живой человек! Совсем голову я потерял, да сон этот триклятый меня в чувства привел.
Пойду, пожалуй. Ничай, места себе не находит. Сбежал я... Только ты прав. От себя бежать-то некуда, разве что к тебе… Ну, не серчай, что ненадолго. У нас век впереди. Пойду глупость свою исправлять.
Нечего тянуть. Сегодня её к людям выведу. Пойми, я не хочу продолжения этого жуткого сна. Если устанет, – просто понесу. Я должен спасти ее. Спасти от себя...
Дорога до дома, казалось, заняла целую вечность.
– Вернулся? – Услышав меня, Ангелина развернулась от очага ко мне и ахнула. – Арсений! Что произошло? – Девушка обеспокоено дернулась и уже через секунду стояла рядом. – На тебе же живого места нет? Вся одежда изодрана в клочья. Поранился? Где болит? На тебя кто-то напал? – Сыпала она вопросами, продолжая участливо меня осматривать, с недоумением не находя в прорезях одежды ран. Я сначала было шарахнулся в сторону, но опомнившись, холодно отстранил её рукой и прошел в глубь пещеры.
– Собирайся. Пойдем сегодня. – Кинул ей через плечо. – Тебе нельзя больше здесь находиться.
– Арсений, что здесь происходит? Тут опасно? – Догнав ухватила меня за руку Ангелина. Я как мог скрыл свои бурлящие эмоции и холодно на нее посмотрел. – Немного дернувшись, девушка испуганно смотрела на меня, но руку не отпускала.
