Homo academicus - страница 41
И если значение факторов, обеспечивающих как социальную сплоченность группы докторов, так и особенно всех форм кооптации (крайней формой которых является непотизм), предназначенных гарантировать долговременную однородность габитусов, увеличивается, когда мы переходим от физиков и математиков к клиницистам или юристам, то причина этого отчасти состоит в том, что необходимость закладывать интеллектуальное единство communis doctorum opinio в основание социального единства группы навязывается тем более, чем менее надежной является собственно научная согласованность ее членов и чем больше социальная ответственность корпуса[105]: как это особенно заметно в случае юристов, корпус «руководителей» не может, не компрометируя свой капитал авторитета, представлять себя беспорядочно, на манер интеллектуалов. Кроме этого он должен стереть из «писаного разума» [ «raison écrite»] противоречия, т. е. видимые следы конфликтов, из которых он произошел, и вопросы, способные привести к обнаружению его настоящих функций, он должен заранее исключить всех, кто мог бы угрожать порядку корпуса хранителей порядка.
Здесь стоило бы рассмотреть молчаливые соглашения о делегировании, которые обосновывают авторитет различных факультетов, предписывая их свободе тем более строгие границы, чем более значительной является признаваемая за ними социальная ответственность, а также подвергнуть анализу представления о функциях этих институтов, разделяемые привилегированными потребителями институций высшего образования, т. е. членами господствующего класса. Как ясно показывает анализ ответов, полученных в ходе национального опроса 1969 года, посвященного образованию, склонность отдавать приоритет социальным функциям Университета перед функциями собственно научными, например, «подготовке национальных кадров» перед прогрессом научного познания, растет при переходе от членов подчиненных фракций к членам господствующих. Та же тенденция наблюдается и при переходе от профессоров естественно-научных факультетов к профессорам факультетов права и медицины. Степень совпадения функций, которыми профессора наделяют свое педагогическое действие, и функций, которые ему приписывают его привилегированные адресаты, имеет тенденцию к увеличению согласно тому же принципу (и вместе с этим все менее вероятным становится своего рода отделение, в результате которого профессора могли бы воспользоваться своей относительной автономией для удовлетворения собственных интересов). Недоверие, всегда испытываемое и иногда демонстрируемое господствующими фракциями, особенно в период после 1968 года, по отношению к факультетам, местам «развращения молодежи», обращено прежде всего к факультетам гуманитарным и, во вторую очередь, к факультетам естественных наук – гораздо менее «надежным», ввиду эффектов «заражения» (как выразился во время интервью один руководитель предприятия), чем Высшие школы. Все обстояло так, как если бы они были готовы расторгнуть соглашение о делегировании всякий раз, как только возникала вероятность того, что осуществление технических функций технического образования будет угрожать или подрывать осуществление функций социальных.
В свете этого анализа становится более понятным истинное значение политических различий между факультетами, которые можно выявить на основе публичной информации или информации, полученной непосредственно от определенной (меняющейся в зависимости от факультета) фракции профессоров. Чаще всего чуждые политике и в любом случае не склонные занимать публичную позицию в этих делах, профессора естественных наук (даже если зачастую они не являются членами профсоюза), кажутся немного склоняющимися к левым взглядам. Вопреки общепринятому мнению профессора гуманитарных факультетов располагаются, несомненно, в целом правее, чем профессора естественных наук, т. е. чаще в правом центре или скорее справа, чем слева. И это несмотря на то, что на уровне публичных заявлений (вроде петиций или писем поддержки) левое меньшинство гораздо более представлено и, следовательно, в большей степени заметно (a
Похожие книги
