Но зато начинают проясняться окружающие детали. Неискренность Димы обретает осязаемые черты и удобные основания. Моя фирма работает теперь на него. Все мои объекты под его патронажем. Дмитрий Викторович – Большой босс. Он, кстати, не одинок в своих притязаниях. Часть бывших моих сотрудников – теперь его команда. Команда, узурпировавшая власть и вовсе не стремящая ею делиться. С этой точки зрения я для них – угроза. Моё «воскрешение» провоцирует страх, гнев и ненависть. Вкус денег – тот вкус, которым почти невозможно насытиться. Пригубив однажды, остановиться сложно.
Рассыпанной дробью отскакивают от сознания первые дни на воле после освобождения. Я стремлюсь успеть за собой же, но пока получается скверно.
Окончательно понимаю, что никто и не собирается возвращаться к истокам. Словно у всех – выборочная амнезия. Сколько лет и сил я потратил на выстраивание бизнеса! Создал фирму, тщательно подобрал штат, закупил оборудование, транспорт, нашёл самых крупных клиентов, лично рисовал им проекты, выводил на контракты.
Но теперь после звонков вежливости – узнать, как обстоят дела с предоставлением услуг и со строительством, следует разъярённая трель смартфона. Абонент – Дима.
– Не смей лезть в мои дела и общаться с моими клиентами! – орёт он в трубку так, что мне приходится чуть отодвинуть её от уха. – Это – моё, не смей!
Слышать такое от человека, которого ты, по сути, вырастил, горько. Я же выпестовал его, забрав из грязной подворотни. Слепил из глины безнадёги, указал путь, дал в руки фонарик. Где я ошибся? В какой момент утратил бдительность и оставил чёрную полосу в его воспитании?
Я отключаюсь и откидываюсь на сиденье авто, уложив руки на руль. Надо ехать, но я не могу. В груди разгорается пульсирующая боль, будто сердечная оболочка раскалена и распирает изнутри огненными иголками. Аритмия. Мой злой и неотступный демон. Он то затихает, дремлет, помахивая меланхолично хвостом, то просыпается, встаёт на ноги, и, задрав вверх уродливую морду, начинает протяжно выть.
Я поглаживаю себя ладонью по левой груди, словно пытаясь приручить демона, задобрить, успокоить. Тщетно. Надеюсь, кардиологу, к которому я записался на послезавтра, это удастся не в пример лучше.
Делать нечего, я выруливаю на проспект. Одновременно – работаю. На моём планшете распорядок текущих дел. Мне требуется догонять время. А для этого создавать мир заново. Звонки, клиенты, переговоры. Сайт, реклама, коммерческие предложения. Адвокат. Один, второй. Меня выпустили из тюрьмы, но дело моё не закрыто. Нет никакой гарантии, что не будет рецидива. В этой стране судебная власть не ошибается. Она, с точки зрения силовых структур, безупречна. И никакой винтик, выпавший по небрежному недосмотру, не сможет заклинить огромный вращающийся механизм, именующийся жерновами правосудия. Так что я не питаю иллюзий и разговоры с адвокатами – теперь неотъемлемая часть моей жизни.
Но в коротких передышках между деловыми обсуждениями меня не оставляют горькие вопросы. Как? Как случилось, что мой почти родной человек меня предал? А ведь по-другому это назвать нельзя. За какие грехи я расплачиваюсь? Что я сделал Диме, извините – Дмитрию Викторовичу, такого, чтобы так со мной поступать? Что он видел от меня кроме добра? Я не могу найти, за что зацепиться, чтобы оправдать этого человека. Подспудно хочу, но не могу. Необъяснимо. И от того ещё страшней.
