Hope for love - страница 3

– А можно вопрос? – спросила девочка лет шестнадцати, с браслетом с моими инициалами. – А ты когда-нибудь был по-настоящему влюблён?

Я моргнул.

И не ответил сразу.

– Я? Ну… Наверное, – пожал я плечами. – Но мне никто не верит. Все думают, я пою только ради стримов.

Она улыбнулась. Чисто. Тихо.

А потом обняла.

Словно я не человек с миллионами подписчиков, а её друг, к которому можно прижаться и шепнуть: «Мне тоже больно».

После всего я сел в машину. Руки пахли духами, чужими. В ушах звенело от визга. В голове – пустота. Я смотрел на пальцы, всё ещё зажимающие маркер.

И подумал:

А кто мне распишется, если я забуду, кто я такой?

Руль был холодным. Музыка – моей. Радио почему-то опять включило «В городе дождь». Я же просил не крутить её больше – мне уже самому от припева тошно.

"В городе дождь, и ты не придёшь… зачем я жду?"

Голос – мой. Но звучит, как чужой. Пластиковый. Чистенький, как витрина.

Я посмотрел в зеркало. В отражении – парень двадцати лет, с идеально уложенными волосами, чуть усталыми глазами и очками от вспышек. Тот, кем все восхищаются.

И кто-то, кого я сам иногда не узнаю.

Люди думают, быть знаменитым – это нескончаемый праздник. Хлопушки, лимузины, обожание.

Но почему-то в голове чаще тишина.

И тень.

Папа говорит:

– Держи лицо. Покажи характер. Ты не мальчишка со сцены – ты продукт.

Мама говорит:

– Главное – будь счастлив, Сержик. Главное – не теряй себя.

А я? А я просто еду в студию. С песнями, которые сочинил для кого-то, но давно уже не пою для себя.

Машины мимо, как кадры. Дождь по стеклу, как бит.

Иногда мне кажется, что я просто хорошо играю роль.

Главное – не забыть текст.

И всё же где-то там – живёт кто-то, кто не знает, кто я. Кто не слышал мой голос на радио. Кто просто посмотрит… и не закричит. А скажет: «Ты не такой, как на сцене. И это хорошо».

Я пока не знаю, кто это.

Но, чёрт возьми, мне хочется узнать.

Запах в студии не меняется: кофе, пластик от наушников и пыль от ковра, которому лет сто. В углу стоит потертый диван, на котором я когда-то ночевал, когда писал свой первый адльбом. Тогда всё было другим – вкуснее, что ли.

– Серж, давай сначала с третьего куплета? – спросил звукорежиссёр, Лёха, уже привычным тоном: устал, но в строю.

– Конечно, – ответил я, натягивая наушники.

Кабинка глотает звуки и выдыхает только голос. Здесь ты один на один с собой. Без фанатов, папы, журналистов.

Но и без смысла – если ты сам не веришь в то, что поёшь.

Музыка заиграла.

Я взял ноту, отпустил. Спел. Чисто. Правильно.

Но не цепляет.

"Ты для них идеален, но для себя ты пуст…"

Мысль пронеслась быстро, как слабый ток, от затылка к пальцам. В ушах – собственный голос. И снова ощущение, что я – эхо, а не человек.

– Неплохо. Но давай ещё раз. – Лёха говорил мягко, как будто знал, что меня гложет. Но не лез.

Я повторил. Потом ещё. И ещё.

Через сорок минут я сел на тот самый диван и откинулся. В руках – бутылка воды. В голове – белый шум.

Ко мне подошла Аня, пиарщица.

– У тебя интервью вечером. И фотосессия на завтра. Не забудь, ты обещал.

– Угу. – Я не обещал. Ей пообещали за меня.

– Всё хорошо? – спросила она, всматриваясь.

Я улыбнулся. Вот той самой – своей «звёздной», для камер.

– Конечно. Я же Сергей Остапчук. У меня всегда всё хорошо.

Она кивнула и ушла. А я снова остался один.

И подумал: а если однажды мне просто не захочется петь?

Что тогда?

Ответа не было. Только капли по стеклу. И мысль, что я задыхаюсь – даже среди аплодисментов.