Семён Никитич усмехнулся:
– Ещё ничего не доказано. А я реалист.
Он тоже ушёл.
Люк хлопнул Тимофея по плечу:
– Не кисни. Мы выполнили задание, несмотря на все трудности. Это главное.
Тимофей взглянул на Рэйчел, словно искал поддержки.
Девушка улыбнулась ему.
– Идёмте лучше в столовую, – предложил Люк. – Я проголодался.
Никто не возражал, и друзья направились к двери, хотя Тимофей совсем не желал есть.
Мысли были заняты пройденным заданием.
Когда джесеровцы, как их уже успели окрестить СМИ, покинули кабинет Седлецкого после разбора полётов, начальник повернулся к присутствующему при разговоре Герасимову:
– Никитич, твоё мнение?
– Что я могу сказать? – пожал плечами тот. – Мальчик явно лидер. Мы не прогадали, что взяли его. Пусть по своему, не всегда досконально подчиняясь всем нашим приказам, но Тимофей справляется. Он посадит «Хор Джесер» на Марс, я не сомневаюсь.
– Значит, завтра официально объявим его командиром, – сказал Ярослав Валерьевич. – На следующей неделе уже будет готов корабль. Ещё пара месяцев тренировок – и наши ребята отправятся в путь. – Он вздохнул. – Да хранит их Господь.
– Да… – согласился Семён Никитич. – Но зато какой прорыв в технологии! На дворе только две тысячи двадцатый, а люди уже строят первую колонию на Марсе. Всё как описывали в своих книгах фантасты прошлого века.
– Да уж, – усмехнулся Ярослав Валерьевич. – Мир не стоит на месте. Иногда мне кажется, скоро людей окончательно заменят роботы. Особенно в Японии, где так популярны жёны-киборги.
Герасимов согласно кивнул. Он много лет трудился в Центре, обучая будущих космонавтов, и был «за» инновации, но не до такой степени.
Семья была для него священна, и подобные новшества он, как и все здравомыслящие люди, не признавал.
Оба мужчины одинаково сильно волновались за исход экспедиции.
Одно дело фантастические фильмы и книги про межпланетные и даже межгалактические перелёты и дружбу с внеземными цивилизациями, совсем иное – реальность, когда четверо ребят, которым нет и тридцати, фактически переселяются на другую планету, якобы прародину кроманьонцев.
И хоть ни Седлецкий, ни Семён Никитич не верили в существование зелёных, серых или ещё каких-то человечков на Марсе, они трезво оценивали ситуацию, что на планете может быть опасно из-за непригодных для полноценной жизни природных условий, и надеялись только на лучшее.
Из-за огромных нагрузок свободного времени почти не было, Тимофей и Рэйчел общались не более, чем коллеги и друзья.
Чувства Тимофея были взаимны, однако американка не показывала симпатии, считая, пока это не уместно, несмотря, что Люк и Сора обо всём уже догадались без каких-либо объяснений.
Вечером после «полёта» на авиа симуляторе они вдвоём сидели в комнате отдыха.
– Ты слышала, мы, скорее всего, улетим в феврале? – обратился к девушке Тимофей. – Боишься?
– Наверное… немного, – призналась Рэйчел. – А ты?
– Нет, конечно! – с напускной уверенностью ответил Тимофей, однако понимал, обратного пути уже нет.
– Да ладно! – засмеялась Рэйчел.
Тимофей мотнул головой:
– Мы можем больше никогда не увидеть родных и друзей.
– Скоро Рождество и Новый Год, – улыбнулась Рэйчел. – Мы две недели проведём с дома.
«Но потом… – Тимофей вздохнул. – Да, мне страшно. А как иначе? Мы скоро окажемся на далёкой планете…»
– Эй… – Рэйчел положила свою ладонь на его. – Всё будет хорошо. Веришь?
– Да… – прошептал Тимофей и впервые поцеловал девушку.
