– И теперь я прощаюсь еще раз. Тогда я сказал, что надеюсь на новые встречи, и повторяю это сейчас. И еще я говорю вам «спасибо». И то, и другое – от всего сердца.
– Это мы должны благодарить вас, сэр, – сказал Буш под общий невнятный гул.
– До свиданья, ребята, – обратился Хорнблауэр к матросам, стоящим отдельной кучкой. – Удачи!
– Удачи и до свидания, сэр!
Он отыскал глазами портового рабочего с тачкой, на которую можно было погрузить вещи и заодно бумаги с французского брига; не может же капитан идти с узлом за спиной, какие бы ценные документы там ни находились, а так они по крайней мере постоянно будут перед глазами. Хорнблауэр подозревал, что и без узла выглядит не совсем так, как требует капитанское достоинство, хотя бы потому, что идет враскачку, словно простой матрос. Однако с этим он ничего поделать не мог: булыжная мостовая ходила под ногами, будто качели.
Носильщик, естественно, не знал, где найти адмирала порта и даже как того зовут. Пришлось остановить проходящего клерка.
– Адмирал порта? – надменно переспросил клерк с бледным нездоровым лицом. Хорнблауэр был нечесан и помят после трех недель на барже. Однако на плече у него был эполет, пусть даже потрепанный, и клерк, заметив это, выдавил из себя: «сэр».
– Да, адмирал порта.
– Вы найдете его вон в том каменном здании.
– Спасибо. Вы знаете его фамилию?
– Фостер. Контр-адмирал Гарри Фостер.
– Спасибо.
Это мог быть только Неустрашимый Фостер – один из трех капитанов, экзаменовавших Хорнблауэра много лет назад, в Гибралтаре, в тот вечер, когда испанцы пытались спалить британский флот брандерами.
Морской пехотинец у дверей, увидев эполет, взял на караул. Однако никакая муштра не может выбить из человека природного любопытства: часовой, не поворачивая головы, скосил глаза, наблюдая, как капитан берет из тачки узел. Хорнблауэр снял потрепанную треуголку, отвечая на салют, и прошел в ворота. Флаг-лейтенант, к которому он обратился в приемной, тоже заметил узел, но узнав, что там документы с захваченного французского корабля, мгновенно сменил тон.
– С «Фрелона», сэр? – спросил лейтенант.
– Да, – удивленно ответил Хорнблауэр.
– Адмирал примет вас, сэр.
Только вчера, изучая вахтенный журнал брига, Хорнблауэр обнаружил его название. Баржа подошла к берегу час назад, а в адмиральском штабе уже всё знают. Что ж, по крайней мере не придется тратить время на объяснения, и он быстрее выйдет к Марии.
Неустрашимый Фостер был ровно таким, каким запомнился Хорнблауэру, с тем же выражением мрачного ехидства на смуглом лице. По счастью, он вроде бы не вспомнил нервного мичмана, чей экзамен так удачно прервали события в Гибралтаре. Подобно флаг-лейтенанту, адмирал кое-что слышал о захвате брига – еще одно свидетельство, как быстро распространяются слухи, – и выслушал подробности с цепким вниманием опытного моряка.
– И это те документы? – спросил Фостер, когда Хорнблауэр дошел до них в своем кратком рассказе.
– Да, сэр.
Фостер протянул мощную лапищу и забрал бумаги.
– Не многие бы догадались их прихватить, капитан, – сказал он, перебирая содержимое узла. – Вахтенный и судовой журналы. Судовая роль. Провиантские ведомости.
Он, естественно, первым делом приметил депешу с листами свинца, но отложил ее в сторону, чтобы прочесть последней.
– Что там? – Фостер вгляделся в адрес. – Что значит S.E.?
– Son Exellence. Его превосходительство, сэр.
