Подошла к рабочему столу, повозила мышкой, будя монитор, вздохнула и закрыла файл. Увы, редактировать статью она сейчас не в состоянии. Разговор, как ни готовилась к нему, высосал все силы. Хорошо, что заранее продумала аргументацию, иначе бы две старшие сестры задавили, раскатали, размазали. Катя долго училась противостоять авторитету Лены и натиску Ольги. Пожалуй, даже с отцом спорить было проще. А мама, так вообще тушевалась при малейших возражениях, всплёскивала руками, восклицая: «Витя, поговори с этой егозой, меня она не слушается!» Младшая дочь Озерцовых очень скоро поняла, что никому нет дела до её желаний, стремлений, интересов. Лишь бы не создавала лишних проблем, которых и так хватало.
Максимум родительской любви, как правило, достаётся самому маленькому, увы, это не про Катю. О ней редко вспоминали, всё внимание забирал сыночек. С Николашей возились: таскали по врачам и психологам, брали репетиторов, даже домашние задания делали скопом. Всё надеялись развить дефектные мозги мальчишки. Не проще было поручить недоумка спецшколе? Нет! Учёный с мировым именем не мог себе этого позволить, упирался, пестовал сына, совершенно забросив остальных детей. А Катя? Как говорится: сама-сама-сама.
К пяти годам научилась читать. Сама. Таблицу умножения выучила ещё до школы. Просто слушала, как её долбят Кольке. По собственной инициативе записывалась в кружки, в секции, на факультативы. Позже сама искала нужные материалы в интернете. Не только тексты. Лекции прослушивала, причём чаще всего на английском, благодаря чему овладела языком в совершенстве. Старалась, старалась, старалась. Мечтала, что родители будут счастливы, видя, какая замечательная смена растёт. Тщетно. Золотую медаль, полученную упорным трудом, никто не оценил. Даже поступление Катюшки в МГУ осталось на обочине семейной жизни. До смешного доходило. Отец присутствовал на вручении грандов лучшим студентам столицы — Катя на третьем курсе занималась исследованиями на кафедре — и, услышав свою фамилию, отвлёкся от соседа по столу президиума. Каким же удивлённым было его лицо, когда на сцену поднялась дочь! Это была минута Катиного торжества. Она доказала, что продолжить династию может не только сын. Хотя в их случае как раз только сын и не может.
— Короче, — сказала себе и, схватив смартфон, пошагала через комнату, — маховик запущен. Будем ждать результатов.
Остановилась около окна, сдвинула в сторону тюлевую занавеску, распахнула фрамугу и подставила лицо тёплому ветерку. Он принёс запах цветущей липы. Нежный, сладкий, умиротворяющий. Облокотилась на подоконник, отклячив обтянутый джинсами зад, нашла в мобильном нужный контакт, запросила видео-звонок. Абонент отозвался мгновенно. На экране появилось лицо сорокалетнего мужчины, заросшее недельной щетиной. Вид чуть сбоку.
— Привет, Серенький! — пропела Катя.
— Привет, Киска, как дела?
Карие глаза, опушённые длинными тёмными ресницами, поглядывали то на экран, то в сторону.
— Ты за рулём? — понятно, что телефон закреплён в держателе на лобовом стекле.
— Ага. Хэндс фри, могу говорить.
— Класс. У меня всё по плану. Поставила семейство в известность.
— Какова реакция?
— Ожидаемая. Ничего, привыкнут к мысли и согласятся. Деваться им некуда.
— О’кей. А я как раз к адвокату еду.
— Только сейчас?
— Так не в первый же раз. Предварительно всё обсудили, осталось договор подписать. Он обещает, что сложностей не возникнет. Разведут как по маслу.
