Хорошие плохие слова - страница 7

Минут через 30, когда мы складывали аппаратуру в багажник, из бара вышла Катя. Теперь на ней были синие джинсы и белая футболка. Светлые волосы забраны в хвост. Сама скромность. Я подумал о том, как ловко женщины умеют обманывать мужчин.

– Жан-Луи сильно напился. Пил виски со своими друзьями наперегонки и отключился, – сказала она. – Вы в какую сторону едете?

Я назвал мотель.

– Не могли бы вы довезти его домой? Все друзья Жана почти в таком же состоянии, им за руль лучше не садиться. Кажется, его дом недалеко от вашего мотеля, – она протянула записку с адресом. – Он живёт с подругой, она откроет вам дверь.

Селиванов вздохнул. Мы собирались поесть. Но отказать было неловко.

Процессией по выносу тела Жана-Луи из бара руководил Патрик. Победитель шоу, Дэвид, сильно шатаясь, нёс спящего карлика на руках. Патрик шёл впереди и шипел, как змея, то и дело прикладывая указательный палец к губам, давая понять, что никто не должен шуметь, дабы не разбудить спящего. По бокам плелись друзья Патрика – борцы за права летающих гномов. Замыкали шествие два карлика, коллеги Жана-Луи по приземлениям на надувных женщин. Все были сильно пьяны. Я даже подумал, когда они успели так нажраться? Жана-Луи нежно положили на заднее сиденье нашей машины. После чего компания засеменила обратно в бар. За Катей приехал бойфренд на мотоцикле, обычный парень лет тридцати. Мы обменялись телефонами, пообещали доставить Жана-Луи домой целым и невредимым, и Катя укатила. Селиванов снова вздохнул. Он был влюбчивым.

День казался резиновым и никак не заканчивался. Был только час дня, но мы с Селивановым встали в 4 утра, чтобы отправиться из Торонто в Уинсор. С того момента мы почти ничего не ели.

– Давай его пристегнём, что ли? – сказал я про Жана-Луи.

– Давай, – согласился Селиванов.

Мы попытались посадить карлика на сиденье, но он каждый раз заваливался на бок или норовил сползти на пол. Его короткие ноги неудобно торчали, а ремень безопасности то впивался ему в шею, то бестолково болтался. Нам никак не удавалось зафиксировать Жана-Луи.

– Так мы его не довезём, – сказал Селиванов. – Надо раздобыть детское кресло. Наверняка карликов здесь разрешено перевозить только в детских креслах.

– Где ж его взять? – спросил я.

– Не знаю, но без него оштрафуют. Знаешь, какие у них тут штрафы! Без штанов оставят, – сказал Селиванов и закурил.

Я достал карту и стал искать улицу Уэст Уайандотт, которую Катя указала в записке. Она оказалась в другом конце города от нашего мотеля, почти на границе с американским Детройтом.

– Придумал! – воскликнул Селиванов. – Давай его положим в багажник!

– А если задохнётся? Или испугается, когда проснётся?

– Во всех фильмах людей возят в багажниках, – сказал Селиванов. И никто ещё не задохнулся. К тому же, он маленький, много воздуха ему не нужно. Заодно проспится. Да тут дело-то минут на 20!

Идея Селиванова мне не понравилась, но я не видел другого выхода. Оставить Жана-Луи на улице мы не могли. К тому же, хотелось быстрее со всем этим закончить.

Часть оборудования мы переложили в салон, оставив в багажнике только сумку с аккумуляторами и световыми приборами. Жан-Луи оказался неожиданно тяжёлым. Всё-таки, для такого спорта, как метание карликов, нужно обладать немалой силой. Мы положили его на бок и зафиксировали тяжёлой сумкой, чтобы не перекатывался во время движения. Под голову сунули свои куртки. Со стороны всё выглядело как похищение человека. Селиванов остался доволен.