И для чего, спрашивается, я уехала из дома на два часа раньше?
Правильно! Чтобы половину из это времени проторчать в пробке, обрывая Машкин телефон.
— Положите ваш чемодан на ленту и толкните его вперёд, — говорит «робот» в форме охранника механическим голосом, когда я пытаюсь оторвать от пола свой «лёгкий» саквояж.
Блин, я ведь взяла так мало вещей, тогда почему он превратился в снаряд для качков-тяжелоатлетов?
Эх, никто не поможет красивой девушке…
Разместив свой чемодан возле окна с засохшим фикусом, теперь уже быстро оглядываю зал регистрации.
«Абонент не отвечает, попробуйте позвонить позже», — как будто это поможет! Сами вы попробуйте!
Злобно отключаю вызов и ругаюсь про себя. Я сама терпеть не могу опаздывать, и ждать кого-то тоже не люблю.
Кстати, это пятнадцатый пропущенный вызов, оставленный мною на телефоне Кузьминой. Покачивающейся тушки Стеклова тоже нигде не видно… Если бы я не знала об их взаимной «любви», то решила бы, что они вместе тусят и саботируют московскую конференцию.
Тем временем, по громкоговорителю объявляют, что до конца регистрации на наш рейс осталось полчаса. Вздыхаю и тащу чемодан к наиболее приветливому представителю авиакомпании. Делать нечего, придётся регистрироваться и лететь в одиночку.
Ну и остается призрачная надежда, что хирург решил поехать поездом и сейчас качается в каком-нибудь голубом вагоне прямо до Москвы.
И этот сотрудник летающих авиалиний оказывается смурным букой требуя положить багаж в слот для взвешивания. Я бы могла нанять носильщика, но такой услуги здесь не существует в принципе.
Поэтому, когда чья-то сильная рука выдирает чемодан из моей руки, губы расплываются в самодовольную улыбку, а мой рот произносит искренние слова благодарности.
Рассматривая короткостриженый затылок, я внимательно изучаю этого статного мужчину. Великан легко ставит мой чемодан и почему-то свой на ленту и выпрямляется.
— Зд-дравствуйте и с-спасибо, Рамис Булатович, — машинально выпаливаю я, обращаясь к травматологу.
А про себя, конечно же, обзываю его Du Arsch mit Ohren («задница с ушами» — на немецком).
Если Кузьмина по этой причине не отвечает на звонки, то я лично придушу ее своим фонендоскопом!
— Натали, доброе утро! Судя по вашему радостному лицу, вы уже догадались, что я лечу вместо Стеклова? — Кадиров, окинув меня плотоядным взглядом, собирается сказать что-то ещё, но не успевает.
С криком: «Да не нужна мне ваша очередь!» Мария Григорьевна Кузьмина врезается в высокую фигуру Рамиса и чудом удерживает себя и Петьку на ногах. Татарский травматолог также оказывается на удивление крепким малым и, обхватив Машкины плечи, останавливает этот мчащийся «экспресс».
Я временно подавляю свой шок от того, что придётся терпеть эту груду мышц, и переключаю внимание на запыхавшуюся подругу.
— Привет! Да вы успеваете, не шуми, — успокаиваю её и, присев на корточки, быстро целую в холодную щечку белокурого ангелочка: — Пётр, готов к приключениям?
Регистратор шикает, чтобы я отдала ему электронный билет и паспорт или перестала задерживать очередь. Приветливые… слов нет!
Выуживаю из сумочки документ без обложки и протягиваю его парню, как вдруг Кузьмина огорошивает меня новостью:
— Нат, мы никуда не летим!
Проглатываю первый шок и забираю свой паспорт, Рамис без единого слова снимает мой чемодан с весов и первым отходит в сторону от стойки регистрации.
