Хороший доктор VS Плохой врач - страница 17



— Что значит «мы никуда не летим»? — интересуюсь, пока ещё спокойным голосом.

Если Машка вступила в сговор с травматологом, то одним фонендоскопом она точно не отделается! С другой стороны, у меня в голове не складывается пазл: можно ведь было просто прислать сообщение типа «не полечу», а не тащиться в аэропорт с мелким

В общем, или я лыжи не смазала, или у Михайлова усы поседеют, когда он узнает обо всем этом…

— Ну, ма-а-ам… — тихонько хнычет Петька: пухлые губки дрожат, а огромные голубые глазки наполнены непролитыми слезами.

— Маш? — спрашиваю я, но при этом ободряюще улыбаюсь ребёнку, беря в свою руку его маленькие пальчики. Отвлекаю как могу, чтобы он не расплакался.

Что же могло произойти?

Чемодан при Кузьминой, сын — тоже.

— Вы билеты забыли? Можно же пройти регистрацию и по паспорту.

— Да лучше бы мы билеты забыли! — в сердцах выкрикивает подруга. Наконец, она вытаскивает кипу документов, которые ей дали в приемной главврача, и практически бросает эту папку в руки Кадирова.

— Ма-а-ам…

— Что мам? — щурится на сына. — Какая же я тебе мама? Императрица, не меньше!

На их перебранку Рамис негромко смеется, отчего я испытываю сильнейшее желание его стукнуть.

Петька окончательно раскисает и начинает хлюпать носом. Посылаю коллеге укоризненные взгляды и присаживаюсь на корточки, чтобы успокоить мальчика.

— Петенька, ну что ты, мой хороший… не слушай маму. Весь вспотеешь ведь, — с трудом стягиваю капюшон с его головы, который никак не хочет сниматься.

Под шапкой у ребёнка голова ощущается странно-твёрдой и неестественно большой.

Что за фигня?

— Какой же он у нас Петенька? — пыхтит колопроктолог: — Царь Пётр перед вами! Кланяйтесь и бейте в землю челом! — гаркает Машка и рывком стаскивает шапку с сына.

А под ней-то…

Понимаю, что нельзя так себя вести по отношению к малышу, но просто не могу не захохотать. Хрустальная ваза для фруктов на башке, с зазубринами по краям.

Атас…

Сюда бы мою фрау Холле, любительницу советского винтажа.

В немом восхищении, я наблюдаю, как Кадиров смеется беззвучно. Он совсем не издевается над Петькой, а напротив, мягко по-мужски его журит.

— Знаешь, сколько королей у меня было на прошлой работе? — улыбаясь, спрашивает он. — С десяток! А вот царя — ни одного! Тем более самого Петра.

Чую, что и Кузьмина тоже поплыла, пуская слюни на заведующего травматологии. Притихла и, словно губка, впитывает каждое его слово.

Ну, тут есть чем полюбоваться: одни глаза чего стоят… и ямочки…

От воздыханий по совершенно ненужному мне экземпляру отвлекает возня за стойкой регистрации.

Противный мужик выключает свой компьютер и светящееся табло над головой. Длинный косяк очереди пассажиров молниеносно переплывает к единственному работающему регистратору. Слышны ругательства опаздывающих на свой рейс, требующих принять их без очереди.

На принятие решения уходит пару секунд.

Развернувшись к коллегам и к Царю, я сталкиваюсь взглядом с Рамисом. Он хищно ухмыляется, словно догадывается, что за коварная идея пришла в мою голову.

— Рамис Булатович, вы, судя по всему, отличный специалист, раз работа даже не думает вас отпускать! — Я подаюсь вперед и ловко вытаскиваю из-под мужской подмышки папку с материалами. — Я поеду на конференцию, чтобы не гневить Михайлова.

Быстренько целую опешивших Машку и Петьку и, подхватив свой чемодан, уношусь к стойке регистрации.