Дед, правда, не заценил… Но и на этот случай наша затейница подготовилась: съездила в глухую деревушку близ Баден-Вюрттемберга и притащила черного хвороста из Шварцвальдского леса. Завалила задний двор этими кучками, и сказками братьев Гримм чуть не довела своего дражайшего супруга до инфаркта.
Ну, и отбила у деда любовь к розыгрышам.
Немного согревшись в спасительной теплоте салона, я прошу водителя слегка убавить громкость радио «Шансон» и набираю телефон нашего семейного канцлера.
— Ганс, а ты мне не верил! — верещит бабуля вместо приветствия. — Внуча, я позавчера сосну по углам окурила, а сегодня ты позвонила… наконец-то нас ждёт Уренкель!
Сосну?!
Ох ты ж… лучше бы экс Фрау Марта её скурила… И ей польза, и мне — крепкие нервы.
— Здравствуйте, Опа унд Ома.
Поймав испуганный взгляд таксиста, спешу ему перевести, что это дедушка и бабушка на немецком. Но, судя по тому, как он резво газует на обледенелой дороге, то явно принял нас за каких-то язычников.
— Ба, а включи на громкую связь, пожалуйста? — тактично прошу.
Есть такое подозрение, что если я сейчас перейду на грубоватый немецкий, то до работы придется добираться пешком, а потом еще и лечить этого бедолагу. Я таких глаз на выкате давно не видела…
Может у него щитовидка барахлит?
— Конечно, рыжик, — бабуля тут же принимается клацать по сенсору, оглушая меня своими тычками. Наконец ей удается совладать с техникой: — Натали, не иначе как ты решила нас обрадовать шикарной новостью и уже ждешь уренкель?
— Как ты догадалась-то, бабуль? Не иначе как сосна подсказала…
— Древние силы никогда не ошибаются, — Фрау Холле продавливает свое, пытаясь нагнать на меня страху.
Забыла видать, как мы с ней вдвоем гоготали над мифами и страшилками немецких выдумщиков.
— Только почему вы одного правнука-то ждете? Я же примерная внуча, сразу вам однояйцевых Цвиллинге привезу! Прямо завтра и привезу! — дракон Рихтер вышел на охоту: — Лучших молочных поросят найду, все соседки обзавидуются.
— Ната! — рявкает ба, а дед предусмотрительно грохочет дверью, сматываясь из-под перекрёстного огня.
У нас в семье все знают: если мы в чём-то не сошлись, то лучше отбежать подальше.
— Что, Ната?! Если вам так нужны правнуки, то сами их и рожайте! Хоть близнецов, хоть тройню… — умолкаю, прикусив язык.
Ну, вот… снова я перегнула.
— Бескостный язык твой, ди Энкелин! Доведете меня и снова уеду в Шварцвальдский лес, — пытается взывать к совести своей внучки.
— Съезди, бабуль. Дровишек наруби, зайчишек покорми… — «глядишь и от меня отстанешь» — так и вертится на языке.
Осознав, что фольклором меня не возьмешь, Марта быстро сворачивает разговор.
Чую, измором брать будет.
«Би-и-ип!» — таксист в очередной раз давит на клаксон, давая понять, что пора бы уже открыть эти чёртовы ворота, за которыми он и распрощается со мной. По лицу вижу «раз и навсегда».
Впервые в жизни я добралась до клиники не за традиционные полчаса, а всего лишь за каких-то пятнадцать минут.
Уже раздумываю над тем, не перевести ли ему хорошие чаевые, как машинка молниеносно срывается с места, обдавая выхлопами.
Впредь буду чаще использовать родной язык! Вон сколько бонусов…
— Кошечка моя! — чересчур наигранный голос Веры вонзается в перепонки, рука в красной перчатке стискивает мой локоть, притормаживая.
Блин, дежавю какое-то!
День сурка в одной частной больнице...
