Работа на горе была явно не детским занятием, отнимала много физических сил, но позволяла думать и размышлять.
Сашина жизнь, с потерей родителей, изменилась самым неожиданным образом и далеко не в лучшую сторону. Анализируя своё нынешнее положение, Саша ужасался: вопиющая антисанитария, вши, отсутствие элементарных удобств, всяческое унижение и притеснение со стороны тех, у кого есть хотя бы мизерный кусочек власти, никакой надежды на положенные каждому гражданину медицинскую помощь и образование. И, самое главное, он был вынужден жить среди людей, которых иначе как скотами назвать было нельзя.
В этот момент его размышлений память воспроизводила сцену, когда, разговаривая с ним один из ребят, снял носок и, не обращая внимания на ужасную вонь, стал чесать указательным пальцем руки место между мизинцем и смежным пальцем ноги, а потом, даже и не подумав помыть руки сел за стол и стал есть. Саше становилось дурно, он сразу гнал из мыслей эту картину, переключаясь на то, как ребята общаются между собой.
В строгом смысле этих слов, языком или речью процесс их общения назвать было никак нельзя. Это был какой-то коммуникативный процесс с использованием преимущественно слов или словосочетаний-паразитов и матов.
Существовал некий ограниченный набор слов подобный лексикону Эллочки Щукиной. Предложения, как правило, начинались со слова «короче», изобиловали всякими «как бы», «типа», «гонишь», братан», «отвечаю». В принципе и его некоторые бывшие одноклассники грешили тем же, но они, по крайней мере, не так часто употребляли мат. Здесь же Саша за неполный месяц пребывания в команде услышал значительно больше матов, чем за всю предыдущую жизнь. Собственно говоря, если бы из любой фразы, которыми ребята обменивались между собой, убрать слова-паразиты и мат, оставалось бы два-три слова, имеющих смысл.
Особенно поражала Сашу их манера решать спорные вопросы. Вместо того, чтобы приводить доказательства или опровержения, следовали просто утверждения и отрицания, сопровождаемые выпадами по поводу каких-либо недостатков внешности, в отношении национальности или родителей оппонента, которых многие и в глаза не видели. Споры очень часто оканчивались драками.
Здорово досаждало Саше пьянство ребят и курение «травы» – марихуаны. В его предыдущей жизни он нередко видел выпивающих взрослых из окружения отца, но их опьянение никогда не переходило в состояние агрессивности, независимо от количества выпитого: если кто-то был сильно пьян – он просто ложился спать. У ребят же после полутора стакана самогона обязательно появлялась какая-то агрессия, желание куда-то идти и подраться. Пьянки почти всегда оканчивались драками. Возможно, агрессивность, в результате употребления спиртного, зависит, и существенно, от интеллектуального уровня? Наблюдать «обкуренных» ребят было ещё неприятнее, чем наблюдать пьяных. Создавалось впечатление, что у пьяных и «обкуренных» в какой-то момент полностью отключалось сознание, и тело знакомого мальчишки занимал кто-то другой – тёмный, непредсказуемый, злобно-агрессивный.
Отношение ребят друг к другу было неоднозначным. Их свела вместе необходимость выжить: работая вместе, они могли зарабатывать больше и устроить свой быт лучше, чем поодиночке. Но выжить в Сашином понимании значило получить образование, занять какое-то определённое место в жизни, заняться делом, которое ты будешь делать лучше других, и добиться, в связи с этим, уважения остальных членов общества. Далее, завести семью, иметь детей, которых в свою очередь, надо будет выучить и помочь им добиться уважения. Словом, обычная цепь бытия человека разумного. А ребята просто прожигали свою жизнь на пьянки, «траву», карты, игровые автоматы.
