Агни Йога. Мир Огненный. Часть первая.
Шлока 577 [12, с. 346].
Да, я помню, как здесь всё началось. Я стою в их окружении на седьмом этаже и смотрю на тебя, закованную ими в цепи. Его голоса я уже почти не слышу, но, мне кажется, что он страдает от моего выбора. Страдаешь и ты. Ты с мольбой смотришь на меня, всё ещё надеясь, что я найду в себе силы разорвать этот чудовищный альянс и отпустить тебя на волю. Но я непреклонен. Здесь, на самом верху, я ощущаю себя властелином и считаю тебя своею рабыней. Дарить тебе свободу я не намерен. Ты плачешь, и рада бы позвать на помощь – но звать тебе некого. Сейчас (я долгое время так считал) все они на моей стороне. И я слышу их шепот: «Она в твоей власти, не отказывай себе ни в чём…». Считая себя на то вправе, я исполняю нашу с ними совместную волю. И после этого мы начинаем спускаться всё ниже. Я ещё не знал, что вскоре тебя и вовсе сотрут из моей памяти. Боже, какую же страшную ошибку я тогда допустил…
– Войдите, – громко отозвался Болотов на стук в дверь.
На пороге своей комнаты он увидел постояльца, которого в последнее время стал встречать всё реже и реже. Это был облысевший мужчина худощавого телосложения и с обилием морщин на лице, из-за чего он выглядел существенно старше своих сорока семи лет. Сейчас он был одет в фиолетовый шёлковый халат, который в последнее время стал ему слишком велик. По виду посетителя Болотов сразу же понял, что со здоровьем у того нелады.
– Разрешите присесть? – тихим голосом спросил гость.
– Присаживайтесь, Виктор Александрович, – не отрывая взгляда от читаемой книги, ответил Болотов.
– Что-то совсем перестали навещать меня в последнее время, – начал разговор Драгунский, поудобнее усевшись на незанятую кровать и прислонившись спиной к стене. – Надо полагать, на вас навалилось много работы?
– Да, стараюсь каждый день проводить максимально плодотворно.
– Как ваше писательство? Так давно уже ничего мне не показывали. А ведь я, кажется, всегда очень лестно отзывался о ваших трудах! Говорил вам, что уже много лет не читал ничего более убедительного и проникновенного! Почему ничем не делитесь сейчас?
– Считаю, что пока не написал ничего достойного, – коротко, не поднимая глаз от книги, ответил Сергей Васильевич.
– А, я понял, кто на вас так сильно влияет в последнее время! – Драгунский немного оживился. – Господин Серов – скептик, которых ещё свет не видывал! Он всегда видит в первую очередь недостатки – и не только в ваших трудах, а вообще во всем. Но это – его мнение, и я не собираюсь его судить. Что же до меня, то я, напротив, считал и считаю, что у вас – редчайший талант! Так писать, так закручивать сюжет, так раскрывать образы своих героев мало кому удаётся, особенно в наше время. Уж я-то знаю толк в литературе, Сергей Васильевич!
– Как здоровье ваше? – не поддерживая тему писательства, спросил у гостя Болотов.
– Всё нормально, от тех незначительных ожогов уже почти полностью оправился, – заметно приободрился Драгунский, всеми силами пытаясь показать, что чувствует себя отменно.
Но Болотов ему не поверил – и оказался прав. Хотя писатель этого и не видел, но в данный момент просторный шёлковый халат Виктора Александровича скрывал на его спине огромный коричневый ожог. Его Драгунский получил при том загадочном возгорании на седьмом этаже, которое произошло после того, как Сергей Васильевич стал внимательно читать предоставленные Петром книги.
