Но вскоре полёт воображения подошёл к концу, и Дмитрий снова почувствовал боль. Здесь и сейчас он уже не был могучим воином, побеждавшим врагов викингов голыми руками, а был лишь травмированным бойцом смешанных единоборств, не знавший наверняка, что будет в дальнейшем с его рукой. И лежащие в приоткрытом гардеробе доспехи и шлем, с одной стороны, помогали ему на время погрузиться в пленительные грёзы, а с другой – напоминали о травме и его нынешней, как бойца, несостоятельности. Порождаемые воображением дивные грёзы снова и снова разрушались под напором суровой действительности, бескомпромиссно разрывавшей эту успокоительную пелену и побуждавшую что-то менять – в своём мышлении, в своей жизни. Но что именно нужно было изменить, Дмитрий пока не знал.
Серия закончилась, как и желание Формовщикова проводить время с Леной. Сославшись на недомогание, он вызвал девушке такси, но даже не стал провожать её до крыльца. Расстроенная красотка недолго построила обиженную мордашку, но, осознав, что это не действует, уехала.
Формовщиков добился поставленной цели и остался в номере один. Он выключил видеопроигрыватель, решив не смотреть сериал дальше. Ему не хотелось с обрыва своих фантазий снова сорваться в бездну боли. Таким образом, Дмитрий остался наедине со своими гнетущими мыслями. Впрочем, ненадолго: вскоре в номер постучалась и вошла Желткова.
– Дима, здравствуй, дорогой, как ты себя чувствуешь? – ласковым и почти весёлым голосом заговорила Варвара.
– Плохо, – односложно ответил лежащий на левом боку травмированный боец.
– Ты так переживаешь из-за травмы? Я всё понимаю: конечно, это очень досадное происшествие, – перешла на более сострадательный тон Желткова. – И всё же, я думаю, что сумею тебя порадовать.
– Интересно, чем? – по тону Формовщикова никто бы не подумал, что ему «интересно».
– Ты боец, Дима, профессиональный боец…
– Уже, возможно, бывший.
– Ну, не перебивай, пожалуйста! – умоляюще воскликнула Варвара. – Я хотела рассказать тебе о том, о чём ты, я уверена, много раз думал. И мечтал!
– О выздоровлении? До сих пор мечтаю. Лежу и мечтаю каждый божий день.
– Дима, несомненно, ты скоро поправишься! Ну, да, может потребоваться несколько месяцев. Но сейчас я тебе о другом расскажу! Я же прекрасно знаю, кто твой самый-самый любимый персонаж во вселенных фэнтези. И я отлично помню, какой магией он владеет. Он замораживает!
Девушка изобразила руками, как она кого-то замораживает, но Формовщиков на неё даже не посмотрел. Он уставился неподвижным взглядом в одну точку на полу и, вероятно, с нетерпением дожидался конца, как ему казалось, бессмысленной беседы.
– Дело в том, Дима, что я сама с юных лет интересуюсь магией. И, представь себе, я даже знаю одного колдуна! Настоящего! И с ним, я думаю, тебе имеет смысл познакомиться. Ты откроешь то, что прежде было от тебя скрыто.
– Колдун? И чем этот колдун так впечатлил тебя? Заморозил кого-то что ли? – Дмитрий лениво ухмыльнулся.
Формовщиков всегда сомневался в существовании так называемых тонких материй. И всё-таки в глубине души он отчаянно надеялся, что они реально существуют.
– Нет, заморозку он мне не демонстрировал, – энергично продолжала Желткова, – но многое другое он умеет. Например, предсказывать будущее. Он рассказывал мне про тебя незадолго до твоего последнего боя.
