Вот
странное дело: я переехала в новый город,
никого здесь не зная, но даже не будучи
сильно коммуникабельным человеком,
быстро нашла общий язык со всеми...
…
со
всеми, кроме Марианны.
Нет,
девушка вела себя безукоризненно вежливо
и, судя по тону её голоса, говорила вполне
искренне, отвечая на мой вопрос, не
поломала ли я её планы этой поездкой.
—
Что
ты, Наташа, — серьезно ответила моя
провожатая. — Это на самом деле великая
честь. Просто я не ожидала, что она
выпадет мне.
Марианна
пожала плечами,
—
Я
с удовольствием вас познакомлю с нашими
заповедными землями... Так или иначе, вы
всё равно тут попадёте, поэтому будет
лучше, если один из нас вначале покажет
вам все дорожки, расскажет о том, чего
людям надо там опасаться.
Фраза
была достаточно странной, но я списала
это на местные языковые традиции.
Василиса Игнатьевна тоже иногда непонятно
говорила.
Покосившись
на девушку, я напомнила, что мы с ней ещё
в Мурманске перешли на ты.
—
Ох,
да, — кивнула Марианна. — Простите...
прости. Статус...
Я
опять не поняла, что это значит, но
Марианна так и не объяснила, а спрашивать
сама я постеснялась.
Разговор
сам по себе затух — и неприятная тишина
сопровождала нас до самого заповедника.
Если бы я была суеверным человеком,
обязательно бы испугалась...
Тут
,как назло, в голову пришла идиотская
мысль о том, что... вдруг и Василиса
Игнатьевна, и Марианна состоят в какой-то
секте, а я — новый кандидат на роль их
жертвы? Вдруг они уже избавились от
владельца квартиры — и теперь принялись
за меня.
Я
поёжилась... А ведь так начинаются почти
все фильмы ужасов.
Впрочем,
я всё же постаралась убедить себя в том,
что это всё выдумки моего богатого
воображения: скорее всего, причина
молчания Марианны вполне прозаична —
возможно, она также не может найти
подходящей темы для разговора, но ещё
более вероятно, что девушка — неопытный
водитель и просто не может отвлекаться
на разговоры за рулём.
В
общем, так мы и доехали до заповедника
— благо, он находился не слишком далеко
от Мурманска.
Припарковавшись,
Марианна не стала искать экскурсовода,
а сразу позвала меня пройтись по
тропинке... то есть по специальной
эко-тропе в зоне, доступной для посетителей
заповедника.
Оказалось,
что далеко не все земли парка открыты
для туристов.
И
на самом деле — мы ходили по деревянным
настилам, никуда не сворачивая с дорожек.
Марианна
опять говорила, что это всё ради сохранения
природы.
—
Разве
несколько туристов могут нанести
какой-то ощутимый вред такой огромной
территории? — спросила я, слегка
удивившись.
—
Могут,
— серьёзно кивнула Марианна. — Мы бы
вообще хотели закрыть всю территорию
от случайных визитеров, но...
Девушка
вздохнула.
—
… с
нами долгие годы работали люди, и в знак
уважения к их памяти, люди могут
полюбоваться красотой природы в открытой
части заповедника.
Если
честно, то я не очень поняла, о чем сейчас
говорила Марианна... не то, чтобы я
специально пропускала слова девушки
мимо ушей, просто...
…
меня
оглушила окружающая красота.
Честное
слово. Я шла, как будто временно
отстранившись от всего остального мира
— чистый лесной воздух вытеснял из моих
легких городскую загазованность,
многовековое спокойствие дикой природы
медленно вытягивало из моей души все
страхи, метания, всю ту мелочную
суетливость, за которую мне сейчас было
даже сейчас стыдно.
Я
вспомнила, как цеплялась за Аркашу в
Москве: пыталась стать для него самой
лучшей, самой необходимой, самой
незаменимой...
