М-да… А ее муженек – тот еще ублюдок. И до зубовного скрежета бесило, что герцог собрался задержаться в замке на целых два дня.
Он сообщил «радостную новость» сегодня за завтраком, внимательно отслеживая каждый кусок, который Елизавета подносила ко рту.
Неудивительно!
За ночь с нее сошло еще несколько килограммов, приближая фигуру Элизабетты фон Латтимер к нормальным размерам. Вот только прыщи не торопились уходить и, смешно сказать, Елизавета этому была очень рада.
Чем дольше она находилась в обществе герцога, тем сильнее нервничала. И не только она. Слуги тоже были взволнованы, каждый раз стремясь убраться подальше от сиятельного взора.
Только матушка Синиш держалась молодцом, но и в ее блекло-синих глазах порой мелькала тень отвращения.
Когда с завтраком было покончено, Елизавета сбежала в покои под предлогом отдохнуть.
Почти не соврала!
Жирная каша и десерт устроили в животе брэйк-данс, грозясь выскочить обратно. Еще немного – и парадная лестница была бы испорчена. Но Елизавета сумела добраться до уборной.
И после самопроизвольной чистки желудка направилась к Бернарду.
Тем более одна из служанок шепнула, что герцог изволил отбыть в конюшню, дабы совершить прогулку по окрестностям.
А лучше бы свалил совсем!
Глядя на осунувшегося Бернарда, рука чесалась взять нож и отчекрыжить муженьку ноги, а лучше – голову. Медведь выглядел настолько помятым, что от жалости глаза защипало.
Никогда Елизавета не страдала излишней сентиментальностью, а тут прям накатило. Но, взяв себя в руки, она подошла к Бернарду и уселась на стоявший рядом стул.
- Что-то ты бледный, - заявила, старательно маскируя жалость насмешкой.
Таким мужикам сочувствие – хуже глотка серной кислоты. А вот злость будет в самый раз.
Но, вопреки ее замыслу, Бернард остался нордически-спокоен.
- Вы правы, госпожа, - и… принюхался?
Елизавета озадачено нахмурилась.
Опять, что ли, запах с серных источников?
На самом деле сюда долетали только отголоски, и она быстро привыкла к чуть тухлому воздуху. Поставить бы в комнатах арома лампы – и проблема была бы решена, но это потом.
- Как ребра?
- Заживают, госпожа.
Черт!
Какой-то он… покладистый, что ли.
Даже непривычно. И смотрит так… Хочется вскочить на ноги и умчаться в голубые дали, только бы избавиться от ощущения рентгеновского взгляда.
Сопротивляться интуиции Елизавета не стала.
- Ну… ладно, - поднялась на ноги и, окоротив желание выразить слова поддержки, добавила: - надеюсь, ты скоро поправишься.
И ушла.
Ей нужно было поскорее вернуться в комнату. И постараться не пересекаться с герцогом как можно дольше.
***
Бернард
Ошибки быть не могло – Элизабетта фон Латтимер… не Элизабетта?
Бернард без сил откинулся на подушки, а обоняние все еще тревожил легкий, чуть сладковатый, но без приторности запах.
Зверь не мог почуять его в полной мере – слишком слаб. Пройдет время, прежде чем способности оборотня вернутся По крайней мере, Бернард хотел надеяться на восстановление. Его кандалы или сломались, или… он не знал.
Зато очень хорошо мог отличить прежний запах девки от настоящего.
Воспоминания промелькнули перед глазами кроваво-алой каруселью.
Он выкупил жизни многих ценой своей свободы. Стоял на коленях перед напыщенным зажравшимся до одури герцогом фон Латтимером, а потом целовал туфли его ублюдочной дочурке.
От унижения хотелось сдохнуть!
А угасавшее обоняние ловило запах перепревшего болота, дерьма и прокисшего пота.
