В два прыжка я отскочила обратно к двери, вылетела в коридор и прижалась к стене. Так хотя бы с одной стороны я была в безопасности. Тем временем призраки подплыли к кровати больного и нависли над ним, как дементоры над жертвой. У-у-у!
Зажмурилась, чтобы выкинуть из головы Мор-Госсена и его проблемы, но ничего не вышло. Сердобольная – так он меня назвал.
Бросить его в таком состоянии я не могла. Оставить на съедение призракам? Еще несколько дней назад я могла бы так сделать, но не сегодня.
Вдох-выдох.
Тьма же боится света? Так?
Вытянув руку в проем его комнаты, я щелкнула пальцами. Ничего не произошло. Свет больше не включался по щелчку пальцев.
Я побежала в кладовку за свечами и спичками. Там же нашла старенькие подсвечники. Зажгла огонь и бесстрашно шагнула вперед. Один самый крупный подсвечник поставила на прикроватный столик, другие расставила на полу вокруг кровати.
Хозяин спальни застонал от света, накрылся одеялом с головой. Впрочем, я не его собралась отпугивать, а тени, что нависли над ним.
– А ну, кыш! Вон!
Я зажгла последнюю свечу.
Призраки отпрянули. Как я и думала, пересекать границу света они не хотели.
– Не нравится? То-то же!
С этим разобрались.
И пусть теперь постель Мор-Госсена в окружении свечей еще больше напоминала древний склеп, я была довольна работой. Призраки спрятались по углам, поэтому я могла ненадолго оставить больного.
Надо вызвать врача – осенила запоздалая мысль. Только телефонов здесь не было. А адреса ближайшей больницы я не знала, не догадалась узнать. Что же я за попаданка такая непутевая!
Злость на саму себя немного отрезвила.
Даже если бы я нашла врача, каков шанс, что он стал бы лечить Мор-Госсена. Темных здесь не любят, как бы хуже не стало. Остается лечиться народными средствами. Где-то у меня были иномирские сухофрукты. Пора опробовать их в деле.
Я спустилась на кухню и ненадолго почувствовала облегчение. Решение, которое я приняла, было правильным. "С соседями надо дружить", – говорила мама. А если твой сосед еще и целуется так, что голова кругом… О, нет! Что-то меня не туда понесло.
Из филейной части лесной куропатки приготовила легкий суп. Компот из сухофруктов получился концентрированный, разбавила его кипятком. Краюшку хлеба на поднос – и вперед, кормить больного.
Первым делом обтерла ему лицо влажным полотенцем. Сделала компресс. Вдруг его глаза распахнулись, на лице отразилось удивление.
– Что ты делаешь в моей спальне?
Я стушевалась.
– Странный вопрос для того, кто лежит при смерти. Лечу тебя.
– Зачем? – непонимающе спросил он.
– На, пей.
Я поднесла кружку с горячим компотом.
– Что это? – он недоверчиво покосился на напиток.
– Пей! – шикнула строго. Будет он еще нос воротить!
Демиан попытался увернуться, но тело его не слушалось.
– Эй, я вообще-то помочь хочу! Пей! Я полдня варила ваши иномирские сухофрукты.
– Сама ты иномирская… – пробормотал Демиан и пригубил компот.
– Сахара нормально? Не знаю, как тебе больше нравится.
Демиан молча откинулся на подушку.
– Проклятая попаданка… – пробормотал он. – Невыносимая.. невыносимо сладкая..
Что-что?
– Сладкая? Да-а-а, вот как болезнь мозги отшибает.
– Побудь со мной.
Я изогнула бровь.
– Точно бредишь.
– Побудь здесь… Пока я не усну.
Он сцапал мою руку и повернулся на бок. И откуда только силы взялись?
– Демиан, мне пора… – я подергала руку, но он не сдавался. Как ребенок, ей-богу!
Вдруг позади раздалось шипение.
