Читать онлайн Ольга Иконникова - Хозяйка старого поместья



1. Глава 1

– Вы предлагаете мне свою дочь, господин барон? – граф де Валенсо рассмеялся.

Он смеялся надо мной. Над нами с отцом. И от этого хрипловатого смеха мне стало не по себе. Зачем мы вообще приехали сюда? Зачем папенька пошел на такое унижение?

Мои щеки запылали от стыда. Но я хотя бы сидела в карете, и граф не мог видеть моего покрасневшего лица. А отец стоял там, перед ним!

Они разговаривали в нескольких шагах от нашего старенького экипажа, и мне было слышно каждое слово. А в щель меж оконными занавесками было видно лицо его сиятельства – холодное, мрачное – его выражение не менялось, даже когда граф смеялся. И этому человеку отец хотел отдать меня в жены? При одной только этой мысли я почувствовала себя нехорошо.

– Именно так, ваше сиятельство, – подтвердил отец.

– Правильно ли я понял, – решил уточнить де Валенсо, – что речь идет о вашей старшей дочери Альмире?

– Да, – снова кивнул отец. – Моя младшая дочь еще слишком юна, чтобы выходить замуж.

– О той самой мадемуазель Альмире, имя которой сейчас на устах у всех сплетников нашего графства? – продолжил свой допрос хозяин, не обратив никакого внимания на слова о моей сестре. – Простите, ваша милость, но мне кажется, что вы пытаетесь подсунуть мне порченый товар.

Мне захотелось подбежать к ним, схватить отца за руку, усадить его в карету и уехать прочь, чтобы не слышать более оскорблений этого человека. Как он смел говорить обо мне подобным образом? И даже если от моей репутации за этот месяц не осталось почти ничего, разве мог настоящий дворянин отзываться столь пренебрежительно о девушке, с которой он даже не был знаком.

– Это не так, ваше сиятельство, – возразил отец. – Альмира – хорошая девушка, а всё, что говорят о ней, неправда.

Отец был уже немолод, и мне даже представить было трудно, каково ему было выслушивать всё это в столь почтенном возрасте?

– Вот как? – граф хмыкнул. – И почему я должен вам верить? И даже если я на мгновение допущу, что злые языки лгут, с какой стати среди всех девиц нашей провинции я должен выбрать на роль своей жены именно вашу дочь?

– Я дам за ней хорошее приданое, ваше сиятельство. Вам хватит его, чтобы восстановить вашу усадьбу, дабы славное имя де Валенсо обрело прежний блеск.

Я сжала кулаки так, что у меня побелели костяшки пальцев. Слышать это было ужасно. Я чувствовала себя лошадью или охотничьей собакой, которую пытались продать на любых условиях – потому что ярмарка закончилась, а покупателей на нее не нашлось.

– К тому же, – добавил отец, – моя дочь красива и добра, и вы никогда не пожалеете, что взяли ее себе в жены.

– Красива? – снова не поверил граф. – Так что же вы держите ее внутри экипажа? Пусть она выйдет, дабы я сам мог оценить товар.

Он уже второй раз назвал меня товаром! Неужели отец стерпит и это?

– Альмира, доченька, подойди к нам!

Значит, стерпел, не возмутился. А теперь и меня призывает сделать то же самое. Но я не собираюсь молчать!

Я выскочила из кареты, намереваясь сказать его сиятельству всё, что думаю о его благородстве! Но стоило мне увидеть взгляд отца, и его трясущиеся руки, который он прятал от собеседника за спиной, чтобы не показать свою немощь, как мой воинственный настрой пропал без следа.

Что меня ждет, если я не стану графиней де Валенсо? Позорное одиночество и осуждение общества? А если я попытаюсь ответить на клевету и скажу правду – то и обвинение в колдовстве! Этого отец не переживет! Он потому и поступился своей гордостью – чтобы меня защитить, пусть даже и такой ценой.

И потому, когда я встала рядом с отцом, то не произнесла ни слова, малодушно позволяя графу разглядывать меня.

– Она и в самом деле недурна, – наконец, признал он. – Вот только всё портит рыжий цвет волос. Быть может, она у вас еще и ведьма?

Я вздрогнула и тяжело задышала, из последних сил пытаясь сдержать так и рвавшиеся наружу слова, которые этому наглецу уж точно бы не понравились.

– Все ведьмы давно истреблены инквизицией, – напомнил отец.

– Не стану с вами спорить, сударь, – пожал плечами граф. – А теперь, простите, но у меня есть другие дела. Мне искренне жаль, что вы зря проделали такой путь.

Он побрезговал мной! Не согласился взять даже с такой доплатой!

Плечи отца опустились, а кровь отлила от лица, сделав щеки почти белыми. Я подхватила его под руку и повела к карете. Без моей помощи идти он уже не мог.

Я помогала отцу сесть в экипаж, когда услышала пронзительный детский голос:

– Мама! Мама! Мамочка!

Я обернулась – с высокого крыльца сбегала к нам девочка лет пяти-шести. Я не разглядела ее лица, не заметила, во что она была одета. Потому что мой взгляд был прикован к ее волосам. Она была такой же ярко-рыжей, как и я!

А во взгляде графа впервые появилось нечто похожее на смятение. Он попытался подхватить ребенка на руки, но она вырвалась и подбежала ко мне. Она какое-то время смотрела мне прямо в глаза, а потом обхватила меня, зарылась лицом в мою пышную юбку и заплакала.

Мне показалось, или темные глаза графа странно блеснули? Впрочем, он быстро пришел в себя и коротко бросил моему отцу:

– Поздравляю вас, сударь! Вы всё-таки купили для вашей дочери титул графини!

2. Глава 2

– Я не знала, что у него есть дочь, – сказала я, когда молчание стало просто невыносимым.

Мы уже ехали домой, но оба так стыдились недавней сцены, что боялись посмотреть друг другу в глаза. Отец сидел, отвернувшись, буравя взглядом давно знакомый пейзаж за окном.

– Я тоже этого не знал. Прежде он никогда не привозил ее сюда.

– А что случилось с его первой женой? – спросила я.

– Она умерла, когда пыталась разрешиться от бремени, – отец чуть покраснел. – Должно быть, это случилось уже при вторых родах – ребенок, мальчик, тоже умер. Говорят, граф тогда сильно печалился. Он долго ждал появления наследника.

Некоторое время мы снова молчали, но потом я вернулась к обсуждению темы, которая так сильно меня волновала. Я еще надеялась, что отец прислушается к голосу разума и не станет настаивать, чтобы я стала женой де Валенсо.

– Папенька, мы не должны были к нему ездить! Разве вы не видите, какой он? Он презирает нас и никогда не сможет меня уважать. И разве подобный брак может быть счастливым?

Но отец покачал головой и, наконец, позволил себе улыбнуться:

– Он непременно будет тебя уважать – когда узнает тебя получше. Пока он сам еще не понимает, какое сокровище ему досталось.

Я хотела улыбнуться ему в ответ, но вышло это у меня плохо. Папенька слишком любил меня, чтобы быть объективным.

– Он никогда не сможет забыть, что женился на мне только из-за денег.

– Не только из-за денег, – возразил отец. – Он принял такое решение, когда увидел, как отнеслась к тебе его дочь. Наверно, его первая жена была рыжей, как и ты, и девочка запомнила только цвет ее волос.

Я вздохнула. Сцена с заплаканным ребенком так и стояла у меня перед глазами.

– Ну, хорошо, – согласилась. – Он собирается жениться на мне не только потому, что ему нужны деньги, но еще и потому, что ему нужна мать для дочери, которую он, похоже, собирается оставить здесь, когда решит вернуться в столицу ко двору короля. Не так же просто он привез ее сюда именно сейчас. Но я сама ему совсем не нужна!

– Что за глупости ты говоришь, дорогая? – возмутился отец. – И даже если на первых порах в доме графа де Валенсо в тебе будет нуждаться только крохотная девочка, то разве это плохо? Позднее граф увидит, какая у тебя светлая душа и доброе сердце, и не сможет тебя не полюбить. И даже если он не возьмет тебя с собой в столицу, разве это повод для уныния? Ты же видишь, как его поместье нуждается в твердой руке и трезвом рассудке? Стань хорошей хозяйкой, и твой муж не сможет этого не оценить.

Мысль о том, что, возможно, граф де Валенсо, как и прежде, предпочтет проводить время в столице, а меня оставит здесь, показалась мне утешительной. Я не рвалась ко двору и искренне любила те места, что с детства были мне знакомы. А уж что-то, а управлять поместьем я умела – мачеха считала ниже своего достоинства заниматься хозяйственными делами, и все заботы по поддержанию запасов продовольствия, обновлению одежды и мебели и присмотру за слугами лежали на моих плечах.

– И всё-таки я предпочла бы вступить в брак по любви, – тихо сказала я.

– Девочка моя, – отец обнял меня, – и я хотел бы этого для тебя больше всего на свете. Но ты же знаешь, что о тебе сейчас говорят. И хотя сам я уверен, что ты, как и прежде, чиста и невинна, заткнуть чужие рты я не могу. Я уже слишком стар, и мне хотелось бы, чтобы рядом с тобой было надежное плечо, на которое ты могла бы опереться. Да, наверно, графа де Валенсо нельзя назвать приятным человеком, но у него есть титул, он представлен ко двору, и он сумеет защитить честь своей супруги. А значит, сплетники вынуждены будут прикусить свои злые языки.

На это мне возразить было нечего. Отец и без того за последние несколько недель натерпелся позора из-за меня. И он был единственным, кто мне верил. Остальные – в том числе и мачеха, и моя сестра – считали, что я опозорила свою семью.

Если его сиятельство не женится на мне, мне придется уйти в монастырь – а иначе местное общество затравит и меня, и моего отца. Но одно дело – преследовать девушку, за которую некому заступиться. И совсем другое – осмелиться сказать то же самое графине де Валенсо.

И я, подумав об этом, подняла голову и расправила плечи. Я должна это сделать! Не ради себя, а ради своего отца. А возможно, и ради той девочки, которая отчего-то назвала меня мамой.

3. Глава 3

– Не понимаю, как ты мог принять такое решение без меня? – возмущенный голос моей мачехи Эммы был слышен далеко за пределами гостиной, в которой они с отцом разговаривали. – Такое приданое – просто безумие! Эти деньги нам пригодились бы и самим. Не забывай, что у тебя есть и вторая дочь.

– Это деньги матери Альмиры, и Генриетта не имеет к ним никакого отношения, – возразил отец. – Они изначально были отложены на приданое, и я никогда не касался их.

– А как же Генриетта? – не сдавалась Эмма. – Ты хоть иногда думаешь об ее интересах?

Мне не доставляло никакого удовольствия слушать их перепалку, но так получилось, что я находилась в комнате для рукоделия еще до того, как родители пришли в гостиную, а единственная дверь из комнаты вела как раз туда, и я не смогла бы миновать их, не обозначив свое присутствие. Это следовало сделать сразу же, как только я услышала их голоса, но мне хотелось закончить вышивку. Да и разве могла я знать, что разговор коснется столь щекотливой темы.

– А может быть, тебе тоже стоило бы подумать о приданом Генриетты, – рассердился отец, – и хотя бы немного уменьшить свои траты на наряды? А эти бесконечные приемы, которые ты заставляешь меня устраивать? Ты знаешь, сколько денег на них уходит?

Мачеха любила наряжаться и заводить знакомства. Она и Генриетту чуть не каждый день таскала к кому-нибудь в гости. Наверно, будь я ее родной дочерью, она бы проделывала это и со мной.

– Не смей разговаривать со мной подобным тоном! – возмутилась она. – Если бы твоя любимая доченька вела себя подобающим образом, нам не пришлось бы сейчас приплачивать за то, чтобы хоть кто-то согласился на ней жениться.

– Эмма! – рявкнул отец.

Но мачеху было уже не остановить.

– Ты знаешь, что я права! Альмира опозорила себя, и лучшее, что мы могли сделать, это отправить ее в монастырь. Только в этом случае скандал удалось бы замять. Она бы перестала появляться в свете, и через некоторое время все забыли бы о том, что случилось. Но если она останется здесь, то общество продолжит ее обсуждать, и этот позор снова и снова будет ложиться на наше семейство. Он затронет и ни в чем не повинную Генриетту. Когда настанет время выходить замуж и ей, кто-нибудь непременно вспомнит, как недостойно вела себя ее старшая сестра. Так что было бы справедливо часть денег, доставшихся Альмире от матери, потратить на приданое на Генриетту.