Бабушка Василиса многому научила меня, а теперь мне даже не приходилось прикладывать больших сил, чтобы достигать желаемого: после обновления меток сила во мне плескалась через край… Чего, кстати, не было после Лунного ритуала. Да, я и тогда чувствовала свои способности, свою силу, но это было совершенно не то… Права была Альфа-бабушка, ох как права… — всё же есть огромная разница между Альфа-силой самки и Альфа-силой вожака. Это ведь именно сила Кирилла питала многие мои новые возможности: Луна дала способности, но сила… силу я получала от Кирилла.
Поэтому совсем неудивительно, что у меня ничего не вышло. Вообще ничего – я не то, что не смогла прочитать мыслеобразы участников совещания, я даже не смогла определить, где оно находится. Одна сплошная серая стена спокойствия.
Рыкнув, я прикусила губу и попыталась ещё раз, уже стараясь действовать на пределе своих возможностей – используя ту силу, что была истинно моей, но…
Серая стена и пустота.
Поняв, что Баев и на этот раз предусмотрел всё возможное, я со злости ударила несколько раз рукой по подушке. Других вариантов больше не оставалось – оставалось только ждать. Ждать, когда меня позовут.
Я просидела в комнате весь день до самых сумерек. Мне дважды приносили еду – ароматный нежный шашлык без приправ, с салатом — в первый раз, и сочные отбивные с картофельным пюре — во второй.
Еда не лезла в горло, но я заставляла себя съесть всё оба раза – неизвестно, что нас ждёт в будущем, по крайней мере, сил и энергии будет предостаточно. Тянулись долгие мучительные часы.
Всё завертелось, когда на усадьбу опустились первые сумерки, сделавшие ещё более выразительными яркие краски раскинувшейся растительности вокруг.
Я сидела на подоконнике и глядела, что творится внизу: огромное количество внедорожников стоящих сейчас не возле гаража, как это было заведено в стае, а прямо у дверей главного дома; причем многие из этих машин даже не пыталась замаскироваться под гражданские – защитный цвет покрытия выдавал истинное предназначения автомобиля. Суетились, бегая туда-сюда, судя по всему с разными поручениями, работники усадьбы – обеспечивая комфорт и необходимый уровень пребывания для гостей…
Дверь в комнату открывалась без стука. Только один человек (точнее, совсем не человек) мог такое себе позволить, но я всё равно вздрогнула при появлении высокой, мощной фигуры.
Глаза Кирилла светились желтым, а волчьи клыки, выпущенные на человеческом лице смотрелись жутко. Я понимала – он уже на пределе, а потому замерла, напуганная черной волной ярости, окружавшей его.
— Девочка моя, — прошептал Кирилл, сжимая меня в своих объятиях. – Моя хорошая…
И это была единственная нежность до самого конца дня.
Я почувствовала его ладонь у себя на теле – прямо возле ворота кофты. Секунда – и одежда разорвана пополам, а жадные пальцы уже принялись сжимать – не гладить — моё тело.
— Кирилл, — я попыталась отстраниться или хотя бы отстранить настойчивые руки от себя – куда там: Кирилл зарычал и еще сильнее впился руками в мою плоть.
Тем не менее, я не назвала бы его прикосновения грубыми. Жадными, доминантными, резкими – да, но настоящей грубости в них не было: Кирилл ещё мог себя контролировать.
Он уже вклинился между моих ног, вынуждая принять навязанный агрессивный поцелуй, когда я вдруг услышала то, что плескалось в нем: дикий, неописуемый страх за меня и желание убить, растерзать всякого, кто мог причинить мне боль.
