Девушка-кошечка сопроводила свой короткий рассказ несколькими шагами, которые привели ее точно к левому плечу Тейса, а на последнем предложении и вовсе провела длинными, выкрашенными в черный ноготками по его плечу. Томно так, медленно, до самого локтя. И мне этот ее жест не понравился. Совсем.
— Девочки, кажется, вы забыли о гостеприимстве, которым так славится наша «Патока»! — В холле появилась девушка-пампушка. Такая вся кругленькая, пышущая здоровьем и излучающая энергию.
На ее устах сверкала улыбка, глаза сияли задором, а внушительного размера бюст едва-едва, но все же подпрыгивал при каждом шаге, и это невольно заставляло перевести на него взгляд. В руках девушка несла серебряный подносик, на котором стояли две хрустальные рюмки на высоких ножках. Грамм на сорок каждая, не меньше. И маленькое блюдечко с ажурным краем. Там лежали шпажки с насаженными на них лукуминками.
— Добро пожаловать, дорогие гости! — поднесла нам угощение пышка. — Промочите горло водичкой с дороги!
Я взяла рюмку первой. Когда девица-кошка упомянула патарика, я сразу смекнула, что свадебке-то быть и церемонию, скорее всего, проведут прямо здесь и сейчас. И от этого во рту стало суше, чем в Сахаре.
Воду я в себя опрокинула одним глотком. Язык, нёбо и горло обожгло. Я, конечно, предполагала, что там что-то крепленое. Но не до такой же степени! Задохнулась, судорожно стала хватать воздух ртом, на глаза навернулись слезы. Это что такое? Летное топливо?
— Это же не вода… — выдохнув, прохрипела я. — Это же минимум водка. Или даже спирт!
— Да, да, хозяйка тоже ее так странно называет — водовка. Или водака… Или… Ну неважно! — защебетала куклолицая. — А мы привыкли называть сей напиток огненной водой или просто водой. Вы лимонной тянучкой заедайте!
Я взяла шпажку, сунула в рот, сняла кусочки и разжевала. Гадость! Кисло-горькое нечто в крахмале! Скривилась хуже, чем от неожиданно выпитого алкоголя.
— Не по вкусу, — протянула пышка. — А что же по вкусу? — Она перевела взгляд на Эдверега, который как раз осушил свою порцию «водички». — Что изволите организовать?
— Будите Бредерика, — ответил Тейс. — Я сегодня женюсь.
— Ура! — захлопала в ладоши куклолицая. — Господин Тейс женится! Снова!
Она весело умчалась куда-то за драпировку, закрывающую, видимо, вход в другие помещения.
«Вот и пришло время разработать план побега! Срочно!» — подумала я.
— Дорогая невеста, — наклоняясь ко мне, прошептал Эдверег. — Если вы что-то задумали, то знайте: у обоих выходов стоят ребята, отправленные с нами Ллойсом, а на всех окнах этого заведения сигнальные чары. На случай если кто-то из клиентов решит сбежать, не заплатив за услуги.
Да это не бордель, это мышеловка какая-то! А я — мышь! И вот еще интересно: мой женишок чересчур догадливый, потому-то и понял ход моих мыслей, или чересчур талантливый и умеет эти самые мысли читать?
8. Глава 8
— Согласны ли вы, Эдверег… ик… Тейс, взять в жены эту женщину? — вещал седой плешивый дядька в длинном сером балахоне, которого все уважительно называли патарик Бредерик. Я бы придумала ему другое наименование, но со своим уставом, как говорится, к чужому пьянчуге не ходят.
Стоять ровно он не мог, потому опирался обеими руками о стоящий перед ним столик, едва не касался сизым носом раскрытой книги и источал жутчайший запах перегара.
— Согласен, — ответил мой желтоглазый жених.
Его в происходящем ничего не смущало, а судя по ухмылке, не сходящей с лица, напротив, забавляло. Он даже переоделся к этому торжественному моменту. Когда я увидела Эдверега в военной форме, весьма похожей на гусарское обмундирование времен войны с Наполеоном, невольно восхитилась. Красный доломан, расшитый золотом, такой же ментик, накинутый на одно плечо, синий кушак и чакчиры, высокие черные, начищенные до блеска сапоги. Всё этому мерзавцу до невозможного шло. Прямо лейб-гвардеец во всей красе, прямиком из киноленты «Гусарская баллада» и сразу ко мне, в жены брать! Что ж, я была права, предположив, что у этого мужчины военное прошлое. Или настоящее?
