Хозяйка замка Ёдо - страница 26

– Я слышала о некоторых досадных обстоятельствах, в возникновении коих повинен господин Кёгоку…

Неужели почудилось или Удзисато действительно вздохнул с облегчением?

– Господин Кёгоку – человек смелый, – кивнул он.

– Будь у него хоть капля вашего благоразумия, он никогда бы не осмелился совершить поступок, оказавшийся большой ошибкой, – не без иронии заметила Тятя. – Любопытно, что с ним теперь? Если, конечно…

Она не успела высказать страшную догадку, которая вот уже много дней терзала ее воображение, – Удзисато так громко расхохотался, что девушка вздрогнула.

– Вы имеете в виду: если, конечно, он не совершил сэппуку?

– Да…

– Полно вам! Дражайший Такацугу не из таких. Он будет жить – ради того чтобы вернуть былое могущество клану Кёгоку, и скорее уж отдаст руку или ногу, нежели откажется от своей цели. Им руководит странного свойства смелость, почти одержимость, которая растворена в крови всех Кёгоку из провинции Оми.

Эти слова Удзисато озадачили девушку. Быть может, вот он, ключ к характеру Такацугу? А она-то думала, что, потерпев поражение, кузен направил свой меч против самого себя – что еще мог сделать отважный двадцатилетний воин, порывистый и преисполненный мрачной решимости, тот, кого она знала? Но, примерив к образу пылкого юноши стремление любой ценой возвеличить свой клан – то, о чем только что говорил Удзисато, – Тятя все поняла. Только одержимость идеей вернуть дому Кёгоку былую славу могла стать причиной его безрассудного решения, принятого сразу после событий в Хоннодзи, – присоединиться к мятежному Мицухидэ Акэти, чтобы пойти войной на замок Нагахама, принадлежащий Хидэёси, ближайшему соратнику Нобунаги!

Значит, есть надежда, что Такацугу жив… При мысли об этом в юном сердце всколыхнулось то странное чувство, которое, как Тяте казалось совсем недавно, исчезло навсегда.

– Вы полагаете, он жив? – спросила она, невольно затаив дыхание.

– Не сегодня завтра его возьмут под стражу. Он дерзнул напасть на замок Нагахама, и господин Хидэёси ему этого не простит. По всем провинциям разослан приказ перевернуть землю и небо в его поисках, гонцы отправлены в Оми и даже в самые дальние северные уезды, – ответил Удзисато ледяным тоном, пристально глядя Тяте в глаза. Девушка недоумевала, откуда в его взгляде столько жестокости.

– Но если господина Такацугу до сих пор не схватили, быть может, ему и теперь удастся уйти от преследователей?

– Только в том случае, если он найдет себе надежное убежище.

– А это невозможно?

– Отныне все центральные провинции пребывают под властью и неусыпным оком клана Ода. Если господин Кёгоку найдет верное укрытие, он, конечно, сумеет выжить – с его-то целеустремленностью и железной волей. Но в настоящий момент нет такого места, где он мог бы затаиться.

«Такое место есть! – мысленно возликовала Тятя. – Если моя матушка выйдет за Кацуиэ Сибату, Такацугу сможет спрятаться в его замке!»

Воинская доблесть и самурайские добродетели Удзисато давно покорили Тятю, но сейчас, размышляя о своем гонимом кузене, на которого была объявлена охота только потому, что он возмечтал вернуть собственному клану могущество, утраченное в эпоху междоусобных войн, девушка пришла к выводу, что Такацугу дороже ее сердцу.

– Прекрасно. Я посоветую матушке принять предложение господина Сибаты, – сказала она и, помедлив, добавила: – Это значит, что мы уедем в дальние земли и теперь уже не скоро свидимся с вами, господин Гамоо.