Вот она сунула руку в карман и вынула клочок белой ткани. Вытерла нос и зябко поежилась, оставаясь при этом прямой, как палка. Только голову клонит, чтобы лица толком не увидеть было. А осанку держит, как не каждая дворянка сможет.
И руки у нее, Генрих присмотрелся, нерабочие у нее руки-то! Чистенькие, белые, под ногтями нет грязи. Ну, значит, и не нужна такая.
При том количестве народу, что требуется кормить в замке, нужна крепкая повариха, да еще и пара подсобниц. А брать такую белоручку – это деньги на ветер. Он чуть толкнул Берта в плечо, привлекая к себе внимание:
-- Я, пожалуй, вот к этой тетке присмотрюсь. Она даже чем-то на тетушку Джен похожа, – он чуть ностальгически вздохнул и пояснил: -- Была в детстве моем такая повариха в замке. Пирожки пекла вкуснющие.
-- А сколько всего брать будешь? Может, дешевле выйдет подсобниц в деревнях нанять?
-- Там и так народу не хватает. Но посмотрим, сколько запросят. А ты что? Еще пройдешься?
-- У меня народу-то не столько, сколько у тебя. Я могу и посимпатичнее поискать, и помоложе. Ну, чтобы уж два раза не платить, – засмеялся Берт. – Вон, видал, купчина себе какую хорошенькую наторговал?
Купец, между тем, расплачивался, недовольно сопя и внимательно поглядывая на покупку.
11. Глава 11
Нас довезли до рынка, и увидеть я почти ничего не успела, кроме одной длинной и широкой мощеной улицы, по которой от порта и к нему двигались десятки груженых и порожних телег. В два ряда, как и автомобили на обычной дороге. Улица была огорожена высоким забором, и хотя там, за ним, виднелись вторые-третьи этажи домов, окон на эту сторону они не имели. Просто глухие беленые стены.
Моряки завели нас в длинный ангар, цепи накинули на вбитые в столбы крючья и все ушли по делам, кроме того противного жирдяя, что должен был получить за нас деньги. Звали его господин Мулс. Мысленно я немедленно назвала его мулом.
Стоять в сарае было довольно холодно. Конечно, ветра сильного здесь нет, но с обеих концов широко распахнуты двери, так что сквозняк – будь здоров какой получается. Я чувствовала, что еще немного – будет мне обеспечена качественная простуда. Была узкая скамейка вдоль стены, но от щелястого дерева так дуло, что я просто боялась там сидеть – застужу все на свете. Да и не одна я – большая часть рабов предпочитала стоять, садились только самые уставшие, и то ненадолго.
Двери ангара были открыты еще и для освещения. Хотя все равно под крышей царил легкий сумрак.
Всего продавали человек шестьдесят-семьдесят. От нашего места было довольно хорошо видно всех. Если учесть, что Барб везли сюда специально, то это хороший знак. Получается, что работорговля – не самое распространенное явление. Или же, если я ошиблась, то она только-только начала набирать обороты.
Покупателей было не так и много. Они изредка лениво бродили, разглядывая стоящих и сидящих рабов. Немного больше гомонили там, где продавали людей за долги – иногда сумма, которую требовали оплатить, была велика и там покупатели часто скандалили. Несколько раз покупали крепких мужчин у соседнего торговца. Как я поняла из разговоров – в основном на тяжелые работы. Одного вроде бы купили грузчиком в лавку, другого – на разгрузку судов.
Я особо не прислушивалась к разговорам, просто рассматривала людей и их одежду. Вся она была очень разная, никаких типовых моделей. На женщинах что-то вроде верхних платьев со шнуровкой, видных в распахнутых плащах.
