В груди любовь, наместник крестный.
Укрыли ласковостью глаз,
В наркоз очарованья в вас.
Вот под наркозом я шепчу
И Ксюшу ангелом зову.
«Ксюша, Ксюша, Ксюша,
Юбочка из плюша».
А в глазах ромашек свет,
Дар любви на вечность лет.
Душу венчает красота
И манит песнею сердца.
Под покрывало ИНЬ и ЯН,
Отдать красе святую дань.
«Отпустите, ради бога,
Освободите от наркоза».
В вине наркоза счастья мало,
И отрезвленье как отрава.
«Очнись, весна твоя прошла, —
В забвенье шепчут мне года. —
Порывы страсти прошлых дней
Остались в юности твоей».
Все лишь игра воображения,
И в нем лишь песни искушения.
Пусть вырастут от них ромашки,
И бог наречет: «Это Ксюшины глазки».
Но скальпель прозрения волей своей
Мне режет желанья безумных страстей.
Во всем беда, годов не пара,
И Леди грез лишь в снах награда,
Но хорошо, что есть на свете
Очарование в берете.
Что лебедем на душу села
И Чуткостью своей согрела.
– Это вы написали сами? – спросила я его.
– А почему нет. Я такой же ученый, как и вы, имею свои труды. Лирика мне тоже не чужда, я её всегда любил. Хотя стихотворение написал впервые. Это от больших чувств к вам. Я вас люблю, леди грёз. Если бы мне скинуть с плеч лет десять и превратиться в дух вашего желанья, то накинул бы на вас фату и унес на своих руках в храм посвящения любви…
– Не бездарно написано, – прервала я его объяснение. – Особенно для первого раза. Что делают чувства с таким серьёзным мужчиной! И ай, и ой. Сожалею, что не могу ответить тем же. Можно его забрать? Оно мне понравилось.
– Да, конечно, это для вас и в память о моих чувствах. Я до вас не встречал женщины, красота которой заставила бы начать писать, чтобы посвятить ей стихи. Хорошо было бы, если б и у вас появились такие чувства. Я даже не о себе пекусь. Уверен, коснись очарование вас, вы бы написали не хуже. В жизни мало очарований, толкающих душу к песне или любви. Тут уж неважно, отчего вспыхнувшей: от поражения красотой, отношения или просто под инстинктом страсти. Что делается от этого чувства, не требует ни прощения, ни сожаления.
– Красиво написали и красиво говорите. Знаете, что женщины любят ушами.
– Вам бы его ещё красиво оформить и в рамку, пусть на стенке висит. Все будут вам завидовать, и даже дети, если вы его вложите в альбом с фотографиями. Я думаю, у вас немного было больных и возлюбленных, которые могли бы вам посвятить хоть несколько строк.
– В этом вы правы. Этим подарком вы вошли в мою память. Я вас, наверно, долго не забуду.
– Хотите, я его опубликую в газете?
– Делайте что хотите, мне достаточно этого.
– Мне этот стих частично во сне явился. В эти дни как-то виделось, будто вы на каком-то приборе делаете мне полное обследование. Показали на экране компьютера моё сердце, такое же голубое, как ваши глаза. И говорите, что ему по картинке можно только сорок лет дать. Потом показываете на нём мои мозги, и я вас спрашиваю:
– Там через прибор нимба над ними не видать?
– Нет, прибор такого видеть не может, – отвечаете, а я опять:
– Мне вот даже невооружённым глазом виден нимб над вашей головой. Вы святая. Я с первого взгляда на вас его увидел.
– Нет, я далеко не святая, вы ошибаетесь, – прервала я его рассказ. – Хотя любую женщину после зачатия можно считать святой. В данном случае вы частично ослеплены в прямом и переносном смысле. Это с мужчинами бывает чаще, чем с женщинами. Глаукома – это тоже больше мужская болезнь.
