***
Гедда шла по коридору, освещённому факелами. Ей хотелось любви. Любви преступной, отчаянной. Обычно для этих целей она брала узников. Принцесса не любила, когда оставался в живых тот, кто мог заявить, что делил ложе с самой дочерью короля. Да и похоть распаляла в ней другую, более тёмную страсть. Ей хотелось иных стонов и рыданий.
Итак, Джия приступила к исполнению намеченного. Умница, девочка. Ларан известный женолюб, непременно клюнет на её милое личико. Даже если ничего не получится, и девчонка погибнет, всё равно раньше она узнает тайну, как открыть Морской щит. Или хотя бы приблизится к ней. Кровная всадница упряма и отважна. Непременно что-нибудь да узнает. Следующей посланнице будет легче.
Гедда вышла в открытую галерею и остановилась, залюбовавшись, как полуобнажённые всадники фланкируют саблями. До чего ж красавцы! Пот блестит на коже, бугрящейся мускулами. Волосы всех возможных красных оттенков переплетены косами. Высокие, широкоплечие… Эх, жаль, нельзя выбрать любовника из них. Альшарс не любит, когда исчезает кто-либо из его всадников. Не простит даже одного.
Принцесса шумно выдохнула. Ноздри её раздувались.
– Отдай нам девчонку, Гедда.
Королевская дочь даже не вздрогнула от тихого, свистящего шёпота позади. Не обернулась. Только рука легла на эфес сабли.
– Добрый день, брат мой.
Вот же, сын Смерти! Только вспомнишь, и он сразу тут.
– Всадники хотят развлечься.
– Пусть возьмут кого-нибудь ещё.
Принц приблизился, встал позади неё. Бесшумный, как тень.
– Они хотят её.
– Пусть возьмут кого-то ещё.
Брат рывком развернул Гедду к себе лицом и тотчас в его грудь, точно между ребер, закрывающих сердце, уткнулось остриё.
– Гедда, зачем тебе нужна эта девочка?
У Альшарса глаза были совсем светлые и от этого казались белыми. Щёку наискосок рассекал застарелый рваный шрам, начинающийся от уголка левого глаза. Люди не любили смотреть в лицо наследника кровавого трона.
– Нужна.
– Когда отец умрёт, я стану королём. Ты не должна действовать за моей спиной.
Принцесса тоже избегала заглядывать в страшные глаза старшего брата. Она сосредоточила свой взор на его узких губах.
– Когда, – прошипела, усиливая нажим клинка.
– Ты такая же упрямая, каким был Калфус, – прошептал Альшарс, наклонившись к её лицу. – Не боишься разделить его участь?
Он был высок, очень высок. На голову выше самых высоких всадников. Гедда, гордившаяся своим ростом, едва достигала ему плеча.
– Огненный змей погиб в поединке. Это была славная смерть, – возразила она.
– Его раздавил Медведь, – напомнил принц. – Раздавил как змеёныша, а не змея.
Гедда ухмыльнулась.
– Его забрал бог Смерти. И теперь Калфус пирует в его костяных чертогах вместе с другими славными воинами. А ты прячешься за стенами замка, и твои всадники редко чувствуют вкус настоящей крови. Вы забыли, каково это – вгрызаться в живую медвежатину!
Альшарс внезапно вывернул сестре руку, а затем ударил по губам принцессы.
– Заткнись, женщина. Помни, это я убил Старого Медведя. А твой брат смог лишь поймать нож Молодого. Погибнуть – легко, победить – тяжело.
Она, наконец, взглянула в его глаза, усмехаясь, и как будто не заметила, как хрустнула в запястье кость.
– Когда я стану королём, Гедда, то выдам тебя замуж, – медленно, растягивая свистящие звуки, продолжил принц. – Всадники кинут жребий, кому войти к тебе. Кому ты отдашь свою плеть.
– Я скажу отцу, что сын ждёт его смерти, – оскалилась принцесса.
