– Оставь меня.
Риор с трудом поднялся на ноги. Саф подобрал с выступа кусок ткани и принялся стирать со стены смазанную краску.
Риор попятился, спиной вдавился в камень.
– И еще.
Остановился. Саф потянулся за кистью.
– Прости. Не хотел. Но лучше будет нам взять перерыв. Я найду тебя позже, а сейчас уходи.
Риор исчез бесшумно, как и не было его, оставив после себя пустоту, чувство горечи. Машинально Саф слизнул с клыков кислоту, растекшуюся по языку.
– Ушел, – негромко заключила Ниока, показавшись из своего убежища.
– Ушел, – Саф перевел взгляд на затрещавшую в пальцах трубку кисти. – Я старался. И, кажется, перестарался.
– Не вини себя, – Ниока грустно улыбнулась и, подойдя, протянула руку. – Я благодарна тебе за попытку. А теперь сделай, что обещал.
Саф попытался пристроить на место две части кисточки.
– Саф.
– Иди с ним. За ним. Отбей его и уведи за собой.
– Саф!
Саф резко выдохнул.
– Что ж вы такие нерешительные!
Ниока сунула запястье ему под нос.
– Там толпа безмозглых самцов. Не вдохновляет. А ты обещал.
Саф оторопело прикусил губу, не сводя глаз с пульсирующей голубой венки.
– Безмозглых, значит… – сказал и бросил испорченную кисть на пол.
Чуток неприятно стало, хоть и не его касалось. А могло бы и коснуться.
Безмозглые самцы… Наступил на деревянные части, расплющив их. В какой-то степени проникся нежеланием Риора ползать на брюхе, как предложил, и разбираться. Трудно сохранять спокойствие, когда за врожденные инстинкты тычут физиономией в грязь.
Саф уговаривать далее не стал; обнажил клыки и вогнал их в протянутое запястье, своим ядом замедляя бег крови. Вслушивался в дыхание, выравнивающееся, слабеющее.
Ненавижу это, думал, пока Ниока погружалась в сон. Оставаться в одиночестве среди гор драгоценного хлама и ждать. Если б не Риор, тоже свернулся бы клубком в одном из дальних углов пещеры, затормозив кровь и все думы на несколько веков.
Устал. Выдумывать себе цели устал и следить за временем, не касаясь его.
* * *
Мелек подпрыгивал под сосной, поторапливая Тай. Йена бродила кругами, подбирая сухие шишки и вытаскивая оттуда семена. Бросала их на землю, втаптывала ногой.
– Лес будет гуще, – убежденно сказала, заметив, что Мелек наблюдает за ней. – А что?
– У тебя иголки в волосах, вот что.
Йена закатила глаза кверху.
– Вечно ты… Мелек!
Внезапный вопль заставил Мелека вздрогнуть. Он закрутился во все стороны.
– Тай лезет! – Йена бросилась под сосну. – Падает!
Задрав голову, вытянула руки, собираясь ловить висящую на одной руке сестру. Ветка гнулась, глаза Йены ширились.
Тай с досадой цыкнула, махнув ногой.
– Отойди, Йен, – пропыхтела. Ничего не видела под собой. – Не то на тебя спрыгну.
– Отойди, Йен, – важно повторил Мелек, сам отодвигая девочку и занимая ее место. – Я поймаю. Я больше тебя и удержу.
Тай вся сжалась от треска, после которого сосновая ветка прогнулась еще сильнее. Пальцы скользили по иголкам, ноги болтались в воздухе, а котенок, за которым полезла обдирать руки и ноги, надрывал глотку, вцепившись когтями в шею. До земли оказалось выше, чем ей представлялось, Мелек мельтешил под веткой. Разум не воспринимал еще последствия прыжка на него.
– Мелек! – пискнула, покрывшись страхом.
– Ловлю! – крикнул он в ответ, не спуская глаз с Тай. Если мальчишка переломает ноги, Йена будет плакать; об этом только и думал. – Давай! Сейчас!
Тай закрыла глаза. Руки не разжимались. По шее потекли ручейки, жутко зачесалась спина.
