Ее звали Эльзой, она оказалась дочерью какого-то промышленника. Первым делом девушка попыталась выяснить статус Кевина – пришлось солгать, назвавшись племянником одного известного политика. Это сразу растопило лед недоверия, девушка оказалась весьма говорливой особой. Слушая ее, Кевин невольно приходил в ужас – настолько далеки были их миры друг от друга. В конце концов, он не выдержал и ушел, извинившись и даже не допив коктейль.
Еду он все-таки купил, отыскав на одной из нижних палуб продуктовую лавку. Ел у себя в каюте, в очередной раз порадовавшись тому, что больше здесь никого нет. Затем выключил корабельную трансляцию и лег спать…
Два оставшихся дня прошли более удачно. Немного пообвыкнув, Кевин уже без прежней робости ходил по бескрайним пространствам корабля, его перестали смущать богато одетые сверстники. Более того, в какой-то момент он вдруг ощутил странную тягу к этому миру. Ему было интересно прислушиваться к разговорам, Кевин искренне пытался понять окружавших его людей. Пытался – и не понимал. Слушая, о чем болтают его сверстники, он даже недоумевал – неужели все представители высшего общества столь непроходимо глупы? Речь в данном случае не шла об образовании, тягаться в этом вопросе с отпрысками обеспеченных семей Кевину было не по силам. Его удивляло само отношение этих людей к жизни, спектр их интересов. Они действительно жили совсем в другом мире – мире, где не нужно было бороться за выживание, где не нужно было думать о завтрашнем дне. Волновавшие их проблемы казались Кевину просто смешными. Тряпки, вечеринки, любовные интрижки. Слезы о том, что не удалось попасть в какой-то престижный колледж – а значит, жизнь не удалась. Споры о моделях глайдеров, о ресторанах, о легких наркотиках и увеселительных заведениях.
Но самым неожиданным для Кевина стало то, что эти люди всерьез считали себя важными персонами. Слушая в баре беседу двух девушек – одна из них как раз рассказывала о том, как за какую-то провинность оттаскала за волосы свою горничную – Кевин потягивал коктейль и думал о том, что эти люди совсем другие. Им все доставалось легко, и положение свое в обществе они воспринимали как нечто само собой разумеющееся. Это было то, что принадлежало им по праву, по определению. Разве знает кто-нибудь из них цену чистой воде? Она у них просто течет из кранов, для них это рутина. А в трущобах чистая вода – это жизнь. Платить за нее там никто не может, остается один путь – воровство, незаконные врезки в трубопроводы. Если тебя поймают за этим делом, дадут пару лет тюрьмы. А за что – за то, что ты тоже хочешь пить чистую воду?
Глядя на этих людей, Кевин все острее убеждался в царившей в обществе несправедливости. Одним дано всё, другим ничего. Для одних открыты все двери, другие обречены на жизнь в городских трущобах.
– Привет!
Кевин повернул голову и встретился глазами с Эльзой.
– Привет… – поздоровался он. – Выпьешь чего-нибудь?
– Само собой… – Девушка щелчком пальцев подозвала официанта. – Двойную «Маргариту».
– Да, госпожа… – почтительно склонив голову, официант отправился выполнять заказ.
– Ты куда пропал? – поинтересовалась Эльза. – Я тебя вчера полдня искала.
– Просто спал, – отозвался Кевин. – Так время быстрее идет.
– Один спал? – уточнила Эльза, приподняв брови.
– Один… – Кевин задумчиво разглядывал девушку, думая о том, что она чем-то похожа на Карину. Такая же красивая, такая же самоуверенная. Одета в тонкое обтягивающее платье, сквозь серебристую ткань отчетливо проступают темные бугорки сосков. Наверняка эта девушка вскружила голову не одному парню.
