Хранительница ароматов - страница 25

Попыталась перевернуться, мне хотелось сжаться в клубочек и исчезнуть, но тяжесть на ногах не позволяла двигаться. Рефлекторно вдохнула и почувствовала запах влажного меха животного. Клео?

Ахнула, почти надеясь, но в ответ услышала только хриплое дыхание. Не Клео. Я застыла, моя кожа горела от паники. Теплое дыхание коснулось моего лица, и я втянула воздух, полный глубоких мускусных тонов. Медведь? Чей-то язык скользнул по моей щеке. Это было уже слишком!

Я зажмурилась и закричала.

– Все в порядке, ma cherie.

Ужасное животное исчезло, и где-то надо мной послышался голос. Женщина. Щекой я почувствовала ладонь, пахнущую дрожжами, мукой и сахаром.

– Это был всего лишь наш пес, – сказала она. – Теперь он на улице.

Рука женщины погладила меня по макушке. В эту минуту каждая прядь моих волос вспоминала пальцы отца, скользившие по моим кудрям, когда он читал мне. Инстинктивно я подтянула рубашку к лицу, страстно желая ощутить остатки запахов ароматических бумажек. Но ткань в моих руках была мягкой и тонкой.

То была не моя рубашка. Я вдохнула пустой запах – никаких цветов. Никакой сосновой смолы и морской соли. Никаких яблонь и фланели. «Нет», – подумала я.

– Твоя одежда в стирке, – сказала женщина. – Она пропахла дымом, но скоро будет свежей и чистой, не волнуйся.

Нет. Нет. Нет.

Он окончательно исчез. Горе настигло меня и поглотило целиком.

Я не знаю, сколько прошло времени. Видела, как женщина входила проведать меня, коснулась щеки, потом плеча.

– Эммелайн?

Я не отвечала. Через несколько часов она вернулась.

– Эммелайн, – на этот раз ее голос звучал по-другому: спокойно, но настойчиво, – тебе нужно открыть глаза прямо сейчас. И обязательно нужно поесть.

За закрытыми веками я видела лишь черный океан бутылок.

Позволь мне прыгнуть с тобой, папа. Такая мысль настойчиво стучалась в моей голове. Меня не пугали ни холод, ни мрак мира, только бы быть с ним.

– Здесь ты в безопасности, – снова заговорила женщина.

Безопасность. Какое странное слово.

Однако запахам нет дела до ума или сердца. Они проберутся сквозь тьму закрытых глаз, проскользнут мимо баррикад мыслей. Тело – их сообщник. Мы можем жить без еды неделями, несколько дней обходиться без воды, но попробуйте не дышать – и легкие взбунтуются.

И постепенно, вслед за этими предательскими вдохами, в комнату прокрался аромат чего-то запеченного в духовке. И настойчивый запах размягченного жареного лука. Я старалась не обращать на них внимания, но они все равно проникали внутрь, теплые и гостеприимные, как лето.

– Люди лгут, Эммелайн, а запахи – никогда, – говорил мне отец. Я все еще видела, как он стоит у курятника и учит меня искать свежие яйца.

«Следуй за ним, – его палец стучит по моему носу. – Не стой у него на пути».

Не хочу оставлять тебя, папа.

Но в конце концов деваться было некуда. Я открыла глаза.

Трудно объяснить испытанный мною шок, когда я впервые увидела настоящую женщину. Конечно, у нас были фотографии и иллюстрации с изображением людей, но они существовали в книгах, пахли только бумагой. Их голоса были вариациями голоса отца, читающего мне вслух. Если бы я вообще об этом задумывалась, то решила бы, что другие люди – это просто уменьшенные или, наоборот, более высокие или более округлые версии моего отца.

Но женщина, стоявшая передо мной, выглядела по-другому. На ней были свободное голубое платье и широкий фартук. Седые волосы, собранные на затылке, оттеняли загорелую кожу, вокруг глаз и рта залегли морщинки. Она казалась старой и в то же время не очень, а ее сильные руки походили на узловатые корни дерева.