– Нет, моя дорогая, забудь о нём, – сказал он и наклонился, чтобы страстно поцеловать её.
Лиярд с отчаянием смотрел, как тот выпустил пять или шесть дьявольских петель. Девушка обняла его, не открывая глаз, и ответила на поцелуй. Тело колдуна начало искриться, выдавая сильное желание, и одна из искр попала на Вивиан, оставив небольшой ожог на её груди. Юноша тут же отшатнулся.
– Пора прощаться. Моя мана пока нестабильна, но я обязательно вернусь за тобой.
Ему явно не хотелось покидать это место. Он ещё некоторое время созерцал спящую девушку, а затем начал постепенно исчезать. Лиярд ощутил, что может пошевелиться, и уже собирался броситься к Ланселоту, когда услышал:
– Ах да, пёсик, ты не сможешь вспомнить ни меня, ни нашу беседу, как бы ни старался.
С этими словами раздался щелчок, и Лиярд застыл на несколько секунд с совершенно пустым взглядом. Луна осветила комнату, и фамильяр, тряхнув головой, вздохнул. Осторожно натянув одеяло на обнажённую девушку, он запрыгнул на край кровати и свернулся клубком у её ног. Так же, как делал, когда его госпожа была жива.
Стук в дверь прервал Блада от чтения. С тех пор как они с хозяином поселились в этом доме, рыцарь полюбил вечерние чаепития. В это время они с Лугом либо погружались в мир книг, либо обсуждали законченные произведения. Он терпеть не мог, когда их отвлекали.
Луг посмотрел на Блада, и тот, вздохнув, поднялся:
– Я открою.
Выйдя из кабинета, он прошел по узкому коридору, заполненному книгами. Многие из них уже были прочитаны, а некоторые еще ждали своего часа. Проклиная того, кто посмел их отвлечь, он с суровым видом открыл дверь. Позади неё находился худощавый подросток, весь в пирсинге, и его вызывающий взгляд был направлен прямо на рыцаря.
– Хэй, здоровяк, пропусти меня к учителю, – произнес он.
Блад медленно начал закрывать дверь, преграждая путь юноше.
– Не советую этого делать, – быстро проговорил мальчишка, в его словах, как и в голубых глазах, прозвучали угроза и вызов.
Блад чувствовал, что его терпение на пределе. Эти невоспитанные юнцы совсем потеряли страх. В Эвилионе за такое неповиновение их бы уже давно выпороли и отправили на самые грязные работы. Но здесь, в этом мире, он должен проявлять сдержанность.
– Ты не понимаешь, с кем имеешь дело, – процедил Блад сквозь зубы, чувствуя, как внутри него поднимается волна гнева. Он был готов сорваться, но в последний момент сдержался, заметив слишком любопытную соседку в окне.
– Я сейчас вышвырну тебя отсюда так, что свои хиленькие кости ещё долго будешь с камней соскребать, – он попытался вытолкнуть на улицу незваного гостя.
– Не гавкай, – раздался щелчок пальцев, и губы мужчины будто бы стянуло невидимыми швами. – Ну и славненько, – произнес подросток, просачиваясь в дом.
Блад, не в силах издать ни звука, схватил молодого человека и с такой силой прижал его к стене, что те задрожали, а с верхних полок посыпались книги.
– Я не по мальчикам, сладкий, не зажимай меня, – продолжил издеваться он, смотря, как Блад беззвучно рычит, сильнее вдавливая его в стену. – Хотя… Ты миленький, могу и пересмотреть взгляды.
Нервы Блада сдали, и, шумно выдыхая через нос, он попытался выкинуть наглеца из дома. Снова послышался щелчок, и тело, лишившись костей, с грохотом упало на пол, сил не было даже на вдох.
Парень отодвинулся от него и манерным жестом отряхнул свою кожаную куртку:
