Хроника Эвилиона. Сильф - страница 64

Вопрос поставил меня в тупик. Он выжидательно смотрел, ожидая моего ответа, но его не последовало. Он говорил злые вещи, но то, что я знала о нем, подтверждало его слова.

– Ты не способна солгать, как и сказать правду. Значит, ты не можешь полюбить монстра, – Ланселот встал и прошел к выходу во двор. – Скажи, когда нам нужно быть готовыми.

Дверь в сад закрылась за ним.

– Как же я хотела бы узнать, что у него на уме, и помочь, – тихо сказала я Лиярду.

Фамильяр повел ушами и опустил голову.

– В моей семье всегда учили не делать поспешных выводов о людях, пока не узнаешь их поближе. Ланселот вовсе не похож на монстра. Они не способны защищать других, рискуя собственной жизнью. В этом доме есть тот, кто куда больше соответствует его представлению о чудовище.

С этими словами я поднялась и последовала за Ланселотом. Он сидел на скамейке под райской яблоней, наблюдая за восходящим солнцем. Я тихо устроилась рядом с ним, он не отстранился, а лишь слегка повернул голову.

– Мне было четыре года, и я мечтала покататься на лодке и увидеть осеннюю красоту деревьев с середины озера. Я уговорила родителей отвезти меня на лодочную станцию. В тот день я долго просила их об этом, и когда они наконец согласились, я была очень счастлива.

Пока отец готовил лодку, мы с мамой играли. Я захватила много игрушек, но мама сказала, что мы не сможем взять их все с собой. Сейчас я понимаю, что она просто хотела защитить мои любимые вещи от возможной гибели в воде. Но тогда я подумала, что это проблема. И пока родители пили кофе на берегу, я потихоньку вытащила из лодки ненужные тряпки.

Когда начался шторм и они решили достать спасательные жилеты, то обнаружили, что вместо них лежат мои игрушечные зайцы.

Горло сжалось. Даже много лет спустя боль не отступала, но ещё страшнее было осознавать свою вину. Мой опрометчивый поступок стал причиной гибели моей семьи.

– Поэтому, когда ты задал вопрос, способна ли я полюбить монстра, я начала размышлять: а сможет ли кто-то полюбить меня?

Ланселот приблизился ко мне, и сильные руки нежно обняли мои плечи, утешая, пока я, заливаясь слезами, сидела на скамейке в саду под лучами восходящего солнца. Его тепло было таким знакомым и родным, но в то же время в этом моменте было что-то ужасно печальное.

– Но Сильф любил тебя больше всего на свете, – прошептал он.

Нежность в его словах заставили поднять голову и посмотреть на него.

– Сильф?

– Когда ты оказалась в моих руках и поцеловала, ты назвала меня этим именем. – Он придвинулся ближе.

– Я… Я назвала тебя так? – В памяти всплыли события прошлого вечера.

Лиярд толкает с ветки задними лапами, и я падаю с дерева у озера, а за мной тянутся дьявольские петли. Я оказываюсь в объятиях Ланселота и целую его.

Ланселот осторожно притянул меня к себе и наклонился, словно пытаясь заглянуть в самую глубину моей души.

– Кажется, мне нужно кое-что напомнить, – произнес он, и я заметила, как в сине-зеленых глазах вспыхнули красные искры нетерпения.

Я замерла в смятении, не зная, как реагировать на сказанные им слова.

– И мне самому интересно, почему я так хочу узнать ответ, – добавил он, его голос стал еще тише.

Сердце предательски забилось, как птица, вырвавшись из клетки, и устремилось к далёким воспоминаниям. Почему меня так влечёт к нему с первой минуты, как он вошёл в покои Нимуэ?

Его рука нежно дотронулась до моего затылка. Это было лёгкое, почти неощутимое касание. Он не торопил и не принуждал, позволяя мне самой решать. Мои руки коснулись его лица. Я приблизилась к нему и неуверенно прильнула к его губам своими. Сначала медленно и осторожно, словно пробуя их на вкус. Но когда наши языки соприкоснулись, он, застонав, прижал меня к себе. Поцелуй становился более настойчивым, и я ощутила, как задыхаюсь, не успевая за его ритмом. Всё, чего я хотела – это раствориться в нём без остатка.