Мама сжала мою руку. Ей тоже не нравилось происходящее, но этикет обязывал сохранять спокойствие. Она мгновенно взяла эмоции под контроль, но я знала, что она подумывает о том, чтобы навести морок на всех присутствующих. Но королём был наложен запрет на колдовство под страхом смертной казни.
Раньше влиятельный покровитель всегда вставал на её защиту перед Артуром. Однако она давно разорвала с ним отношения, и то я узнала об этом только из слухов, распространившихся по округе. Мама никогда не рассказывала о нём, предпочитая переводить тему разговора, пресекая мои вопросы.
Внезапно над толпой раздался голос герольда, объявившего, что юная дева Озера избрана Прекрасной дамой по воле Господа. Я почувствовала мамину руку, резко сжавшую мою. Ей не оставалось ничего другого, кроме как величественно кивнуть, подтверждая, что её дочь действительно достойна этого звания. В этот миг меня охватил страх, словно предвестник грядущих несчастий.
После открытия мы поспешили укрыться в нашем шатре. Я заметила растущее беспокойство и поняла, что причина в мужчине, получившему мою вуаль. Они с Эйрин долго обсуждали сложившуюся ситуацию, пытаясь найти выход из неё.
Всё оставшееся время я проводила в их компании, но это не останавливало рыцарей, которые стремились быть представленными мне. Они следили за каждым нашим шагом, поэтому Персиваль и Эрдвин постоянно находились рядом. Самым тяжёлым стали вечерние пиры. Помимо навязчивого внимания, отвлекающего от веселья, было ещё одно удручающее обстоятельство. Ланселот. Он почти не появлялся на торжествах, а в те моменты, что всё же присутствовал, то за ним по пятам следовала толпа юных девушек и дам постарше. Это заставляло ещё больше сторониться его общества, потому что каждый раз, когда я видела, как он разговаривает с другой, моё сердце горело от ревности.
Так проходили дни, до финала, в котором встретились два самых сильных рыцаря – сероглазый и Ланселот. Стоило им выехать на площадку, зрители затаили дыхание, предвкушая напряжённую и зрелищную битву.
Противник был опытным воином, но Ланселот не уступал ему в искусстве боя. Однако то, как сероглазый проявил себя в первых днях, меня пугало. Я не могла ясно мыслить и просто вцепилась в мамину руку. Секунды казались вечностью, пока они неслись навстречу друг другу, их копья были нацелены, готовые пронзить сердце. На мгновение я поймала взгляд Ланселота, он улыбался мне. Но в следующий миг раздался треск дерева, и я увидела, как он падает с коня. Я была в ужасе и, закрыв лицо руками, не могла смотреть на то, что происходило на площадке.
Однако трибуны взорвались ликованием, и послышался лязг железа. Сквозь полуприкрытые веки я наблюдала, как Ланселот с невероятной ловкостью отражает удары меча своего противника. За короткое время он исполнил такой трюк, что второй рыцарь с шумом упал с коня.
Бой перешел в схватку на мечах. Я была заворожена, видя, как Ланселот постепенно истощает оппонента. Тот был гораздо массивнее и вскоре запыхался, но продолжал сражаться с яростью разъярённого медведя, тесня Ланселота к трибуне, лишая того возможности для маневра.
Казалось, что у него нет шансов, но когда противник занес меч для удара, он ловко проскользнул между расставленными ногами противника. Скорость меча Ланселота была ошеломительной, сероглазый сам не понял, как лезвие остановилось на волосок от приоткрытой шеи.
