– Мэй, дай посмотреть, дай потрогать, – слышала я почти каждый день. Но никто не смел домогаться меня всерьёз, это было запрещено под страхом смерти. В Морзаге всё и вся под страхом смерти…
Свою сексуальную потенцию орч удовлетворяют с ворлаки и друг с другом, только лишь мечтая о женщине, не считая тех орч, которые имели отношение к службе в тюрьмах и темницах. Но туда отправляли «работать» далеко не всех. Понятия сексуальной ориентации у них нет, все орч ориентированы на противоположный пол, но удовлетворение могут получать в любом случае.
В последнее время я стала опасаться за Айлиля – красавчика среди общей массы однообразных лиц, выше многих на голову, он был больше похож на девушку, чем девушки орч. Айлиль был ещё мальчик, его сексуальное начало ещё не проявилось, и он до конца не понимал в чём оно заключается, хотя так же видел то, что происходило вокруг. Я же уже знала об этом больше, чем позволял мой возраст и психика. Я видела в этом аду такие сцены, от которых наверное в прежние времена, будучи домашней девочкой – просто сошла бы с ума.
До того как попасть сюда, я ничего не знала о том, что происходит между мужчиной и женщиной, и то, что я здесь увидела, меня поразило. Жестокое насилие и сцены садизма, почти всегда заканчивающиеся мучительной гибелью женщины фейри. Но я никогда не видела, что происходило с женщинами орч. Видела я близость солдат орч между собой – сцены частые и обычные, видела страшные сцены удовлетворения сексуальных потребностей с трупами, с животными, с пленными… Для орч в сексе не существовало никаких табу, единственное табу – это я сама, но я не знала чем оно закончится и к чему приведёт.
В моих доморзагских представлениях отношения между влюблёнными – романтические, пронизанные тайной и взаимным восхищением, заботой и нежной лаской. Как ни странно, здесь я ловила те же восхищённые взгляды солдат, что и в Россилене! Но неужели и там это восхищение заканчивается таким вот физическим насилием, когда один заставляет страдать другого, подавляет, калечит, убивает? Не могло же там, среди моего народа, случаться таким же сценам? И как тогда женщины после этого живы и здоровы? Так размышляла я иногда, когда очередная сексуальная сцена попадалась мне на глаза. Конечно, до Морзага я видела, как сходятся друг с другом животные, часто видела лошадей, собак, птиц. Но это было совсем другое…
В Морзаге женщина восхищала не только своей внешностью, но силой духа, когда она – более слабая и уязвимая, находит в себе силы внутренние, чтобы не отстать, выстоять, победить. И эта внутренняя сила, гордость, смелость на уровне отрешённости – порождает в орч нечто вроде религиозного почитания. Видя эти качества в женщине, они признают её превосходство. Но орч всегда готовы унизить и уничтожить свою богиню, если только она позволит себе слабость, если она оступится, промахнётся, испугается. Поэтому в Морзаге свою «божественность» надо доказывать на каждом шагу, и так, чтобы никто не мог даже заподозрить, что ты что-либо доказываешь. Таковы орч – существа странные и непостижимые.
