– Ну, ты даешь! – Его серые глаза загорелись неподдельным интересом.
Мы валялись на куче грязной соломы в загоне для рабов. От старых каменных стен тянуло сыростью. Потолок как таковой отсутствовал, его заменяло переплетение деревянных балок, поддерживающих скамьи амфитеатра. Высоко вверху через щели и выломанные доски проглядывалось голубое вечернее небо. В дни, когда шел дождь, загон превращался в непроходимое, зловонное болото. Сейчас было достаточно сухо, и лишь комья ссохшейся грязи напоминали о возможном ужасе. Боев ближайшее время не планировалось, и других рабов уже увели. Мы же ждали новых хозяев. Охранники объяснили, что может пройти куча времени, прежде чем за нами придут. Впервые за эти дни у меня появилась надежда: может хоть Алекс немного прояснит, кто я и где нахожусь. Соседи по загону не хотели со мной разговаривать. Да и между собой тоже. Каждый тонул в собственном горе. Их можно было понять, зачем тратить оставшиеся драгоценные мгновения жизни на разговоры с другими смертниками. Охранники тоже не оказывали такой чести – для них мы были ничуть не лучше животных.
– Нет, ну здорово. И даже не знаешь кто ты?
– Даже не знаю где я. Помню только последние три, четыре дня, этот загон, арену, бои.
– Слышал я, бывает такое, если сильно по голове зацепят. Сам, правда, не встречал. Хотя получал по головушке изрядно.
– А кто ты?
– Стражник.
– Стражник?! – Я подскочил на месте и выпучил на него глаза. После общения с палками местных охранников, стражник был для меня чуть ли не богом. И вдруг бог оказался в той же куче дерьма, что и я.
– Хорош удивляйся. Любой неблагородный запросто может угодить в рабы, а я лишь рядовой стражник. Был. Поссорился с начальником караула. Дал ему в зубы спьяну. А тут праздник – меня сразу на бои. Этот уродец еще и местным охранникам приплатил, чтобы меня именно Крысолову скормили. На-ка. Выкуси. Алекса так просто не возьмешь. – Он показал неприличный жест. – Держись меня, приятель. Со мной всегда удача.
– Не всегда, раз ты тут. – Алекс в ответ оскалился.
– Тоже верно. Но на все воля богов. Слушай, а мне кажется, я знаю кто ты. Ты прислужник из благородных домов.
– С чего ты взял?!
– А ты посмотри на себя. Только там слуги такие хлипкие и с белой кожей. Соблазнился наверно на прелести госпожи, вот тебя по башке и на арену. А может наоборот, хозяину отказал. Ха-ха-ха!
Алекс долго смеялся, катаясь по соломе и держась за живот. Потом успокоился и сел, вытирая набежавшие от смеха слезы. Я его веселья не разделял. Хотя, может он и прав. Даже охранники амфитеатра сразу обратили внимание на мою белую не загоревшую кожу, как у благородных, что всегда под навесами и белыми туниками. На мое правильное лицо и отсутствие мозолей. А еще все удивлялись белым, как мел, густым коротким волосам. Даже трогали их руками, растирали между пальцами, проверяя, не краска ли.
Против меня Алекс выглядит настоящим гигантом. Высокий, поджарый. С бронзовой кожей и ежиком черных жестких волос. Руки как маленькими змейками покрыты мелкими, плохо зажившими порезами. На его боку виднелась глубокая царапина – Крысолов чуток да достал. Видимо когда падал, зацепил крюком. На предплечье Алекс гордо носил массивный бронзовый браслет с вязью, удивительно как хоть охранники не отобрали. Уловив немой вопрос, Алекс снизошел до объяснения:
– Это от матери. Попробовали снять, но я выбил одному зубы, отстали. – Он демонстративно поиграл рельефными мышцами рук.
