Хроники Домовых - страница 3

Мне казалось, что в происходящем есть и моя вина, и потому так яро защищал Марка перед Цоколем, не позволяя выселить из своего дома. Лишь позже я понял, что пытался эгоистично защитить себя и поплатился за это. Удача Марка однажды подвела его, но к тому времени город сплетничал про дом, в котором воровство покрывается нечистой силой. Я был этой нечистой силой, и в итоге меня прозвали Тихушником.

Закончив исповедь, я с облегчением вздохнул и с печальной улыбкой обернулся к Новострою спросить, куда мы идем, и остановился, парализованный неожиданной яростью в его глазах. Едкое дыхание собеседника будто отравляло меня изнутри. Охваченный необъяснимым страхом, я не мог двигаться, не мог говорить. Кисти рук застыли в мертвом оцепенении, колени предательски проседали. Кривая презрительная улыбка расползлась по лицу стоящего напротив. На секунду мне показалось, что он сейчас бросится на меня, но Новострой заговорил как ни в чем не бывало:

– Сказать, что я удивлен – ничего не сказать. Это очень грустная история. Я поражаюсь твоей вере в людей. Ты, как волшебник – творишь чудеса и вершишь судьбы, – от этой очевидной лести мне стало еще больше не по себе. Я неуверенно ухмыльнулся:

– Ладно тебе, не переоценивай мои способности. Со временем ты станешь намного проницательнее меня. А сейчас нам пора прощаться. Иди, получше познакомься со своим зданием, попытайся контролировать все стены одновременно, – я старался, как можно тактичнее, завершить наш диалог.

– Спасибо тебе за поддержку, Тихуш! Я очень рад, что ты мой друг. Вот кстати и мой дом. Правда, он очень отличается от остальных, ведь его стены панельные, а не кирпичные, как ваши. Боюсь, я стану гадким утенком в вашем пруду.

Я поднял глаза и опешил от удивления. Передо мной стоял огромных размеров домина, в котором было по меньшей мере десяток подъездов. Снаружи дом был обит гладкими панелями красного и черного цвета – до безумия яркий и красивый, чего не скажешь о внешности человеческого образа Новостроя. Смущало только отсутствие окон, придающее постройке сходство с гигантским телом, испещренным пулевыми ранениями. С одной стороны, я невольно завидовал: в нем может разместиться, как минимум, семьсот человек. Но с другой, я понимал его страх перед освоением людских душ, ведь в нем их будет жить великое множество. Впервые за вечер меня кольнуло сомнение: справится ли Новострой с таким грузом ответственности…

Глава 3

Дома и стены лечат

Дорогу домой заняли мысли о будущем моего друга. Не желая возвращаться через безлюдный парк, я свернул у пролеска в сторону липовой аллеи. Здесь в любое время суток можно было застать прогуливающиеся пары. Из обрывков фраз прохожих можно было сложить единую картину их маленького быта. Они лениво строили планы на будущее, большинству из которых не суждено было сбыться. Это зрелище всегда действовало удручающе. Вот даже сейчас, вроде бы я шел и выглядел, как они, но ведь по природе я другой. Казалось, мне никогда не удастся приблизиться к их ограниченному миру бессмысленных целей и неоправданных надежд.

Оранжевые сухие листья хрустели и рассыпались под ногами, напоминая луковую скорлупу. Это навивало воспоминания об апрельских днях, когда накануне Пасхи бабушки красили с ее помощью яйца, роняя львиную долю шелухи на паркет. Мысли о весне ощутимо подняли мне настроение, ведь в это время года белят деревья, красят подъездные двери и моют окна. Я начинаю сиять изнутри, и мой дух будто пробуждается от зимней спячки. Кроме внешних преображений менялась и атмосфера: с площадок непрерывно слышался детский смех, а на скамейках вновь восседали старушки, охраняющие порядок двора. Как же хотелось сейчас вдохнуть весенний воздух и услышать перекрикивания возвращающихся с юга птиц. Весной и жить, и дышать намного легче.