«Как это возможно? – попытался понять Ворон. – Либо я провалялся без сознания целый месяц и все это время меня кто-то выхаживал. Но кому понадобилось возиться с вором? Скорее всего, скормили бы свиньям, не дожидаясь пробуждения. Разговор с грабителями короткий, особенно с теми, кто влез в закрома к конунгу. Соответственно я здесь не более дня и за мной вот – вот придут, – сделал вывод Ворон. – Но как объяснить невероятное выздоровление, все еще не рискуя встать», – размышлял узник.
Еще раз, внимательно рассмотрев шрам, он обнаружил едва заметные мерцающие крупинки в рубце отличные от пигмента кожи. Постепенно они гасли, и на их месте образовывались здоровые клетки.
Сигурд некоторое время с интересом наблюдал за необычной регенерацией.
«Неужели все дело в кристалле из сокровищницы?» – другого объяснения он не находил. Потом решился подняться, надеясь, что рана не откроется и ему не придется умереть от потери крови. В этот раз окончательно, потому как волшебный камушек тоже отобрали вместе с остальным снаряжением. Особенно жалко было кинжалы «близнецы», так Ворон называл любимые клинки, которые столько раз выручали его в этом суровом мире.
Края раны стянулись крепко, не было никакого дискомфорта. Вор сделал несколько наклонов, поворотов, повел затекшей шеей, размяв онемевшие мышцы.
«Эх, будь я чуть удачливее… – выдохнул Сигурд. – Будь я чуть быстрее, все могло бы быть куда прекраснее. Ну, хотя бы я жив! И чувствую себя вполне здоровым, – постарался тут же взять себя в руки Ворон. Он подошел к двери камеры, осмотрел петли. Пару раз толкнул. Массивная преграда даже не дрогнула. Снаружи через щели в камеру поступал скудный пучок света. Это означало, что в коридоре есть окна и скорее всего сейчас утро или день. – Казнят преступников обычно на рассвете. Отсюда следует – либо у меня в запасе день и ночь до утра, либо хозяева пожалуют с минуты на минуту».
– Эй! Есть кто!!! – крикнул Сигурд как можно громче. Мощные стены поглотили звук голоса как раскаленная земля пролитую воду. Тогда ворон лег и повторил попытку, крикнув в этот раз в промежуток между дверью и полом.
– Я говорю, есть кто живой!
Ожидание смерти подобно. А ожидание смерти вообще не терпимо. Ворон сейчас хотел услышать кого угодно, лишь бы не томиться в безмолвии.
– Эгее-е-гей стража!!! Воды хоть дайте! Что вы там, умерли что ли?
– Не трать понапрасну силы вор. Лучше помолись за свою душу, – голос, ответивший Сигурду, звучал холодно и скрипуче, без надежды и страха, злости и отчаяния. Без всех тех эмоций, которые присущи людям, ожидающим своей участи за решёткой. Но голос не принадлежал и надзирателю. Это Ворон ощутил где-то глубоко на подсознании.
– Кто ты? – Спросил Сигурд.
– Мое имя вскоре не будет значить ничего, как и твое.
Вор был готов поклясться, что почувствовал ухмылку.
– Но, если ты настаиваешь, – продолжил загадочный собеседник, – меня зовут Виндр.
– Знакомое имя. Может быть, ты был моим заказчиком? Многие хотят воспользоваться услугами мастера. – Не без гордости заявил Ворон.
– Не думаю. – И снова необычный тембр пробрал до костей.
– А меня можешь звать… – начал было вор, но его опередил Виндр.
– Сигурд, верно? Иногда Ворон. В зависимости кто называет.
– Черт бы тебя побрал! Откуда ты знаешь?! – Изумился узник. – Никто не видел моего лица.
– Не нужно видеть твоего лица, чтобы знать, кто попался верховному ярлу.
