– Как правитель я не подтверждаю и не опровергаю любую из предложенных теорий, я ее учитываю. – Слова Хеммингура, в мраморных стенах приемной прозвучали холодно и колко подобно утреннему инею по осени.
Заложив руки за спину, правитель медленно вышагивал по мозаичному полу, взвешивая имеющую информацию. Вскоре обратился к присутствующим с указаниями.
– Богродуб! Приказываю усилить охрану на границах. Нерим! Отправить послов в Грездарк и Долл-Астан, уведомить ярлов о случившемся. Обо всех странных происшествиях или исчезновении людей, докладывать лично мне. Ввести комендантский час в Бинферге и его окрестностях. В Аккил направить взвод солдат, для обеспечения безопасности на тракте. Архиепископ! От вас потребуется разузнать все, что связано с древним культом этих капищ, каким богам они посвящены. Кто являлся адептом, и могло ли все это быть связанно с исчезновением жителей деревни. И Нерим, – обратился вновь конунг к советнику, – мне нужен тот, кто полезет к самому дьяволу в пасть, но ценность его будет…
Хеммингур не закончил, взгляд говорил все за него. Благо «расходного материала», по мнению конунга, в Мирграде было предостаточно.
– Приступаете господа! – махнул рукой конунг. – Утро и впрямь выдалось тяжелым.
Не успели представители собрания покинуть своих мест, как в дверь залы настойчиво и сильно постучали.
– Войдите! – разрешил Хеммингур. В помещение ворвался, упал на колено начальник охраны.
– Ваше Величество! В сокровищницу вломились неизвестные.
– Успели схватить? – выпалил Богродуб. Но конунг тут же смерил его взглядом.
– В том не было необходимости, – поднял голову начальник охраны, – грабители мертвы, кроме одного. Сейчас он бес сознания заперт в камере.
– Привести в чувство и доставить ко мне! Живо! Хочу лично взглянуть на безумца. – Глаза конунга сверкнули озарившей его идеей. Повернувшись к Нериму добавил. – Ваш выход, советник!
Сигурд очнулся от того, что мохнатые лапки паука щекочут его нос. Маленький мухолов, почувствовав опасность, поспешил убраться восвояси, в угол полный паутины и трупиков других насекомых. До последнего момента восьмилапый был единственным хозяином в холодной камере подземелья. Было не только холодно, но и темно. Мышцы спины затекли и ныли, словно остаточный гул церковного колокола. А все от того, что бросили его на каменный пол, на котором даже соломы не было.
Сознание постепенно прояснялось, а с ним и понимание происходящего. Ворон лежал на полу одиночной камеры. Ни окошка, ни бадьи для естественной нужды, ни скамейки ничего не было. Только стены из серого гранита и окованная дверь. Ко всему прочему, те, кто его сюда упекли, конфисковали не только оружие, но и стеганку и даже сапоги. В общем, остались на узнике только домотканая рубаха и панталоны.
Сигурд аккуратно начал ощупывать место ранения.
Злополучный удар Ингвара, из-за которого Ворон сейчас здесь, а не в каком-нибудь теплом трактире, хоть и прошел вскользь, но зацепил плечо и часть грудной клетки. По прикидке Сигурда, без должного вмешательства целителя или травника, он истек бы кровью в течение получаса. К своему удивлению, очень большому удивлению, вор не только перестал испытывать боль, но и обнаружил на месте предполагаемого, кровоточащего разреза затянувшийся рубец. Шрам был розовый, совсем свежий, как будто с травмированного участка только что сняли заживляющую повязку.
