Во-вторых, они захотели избавиться от надзирателей – исступленных, которые на самом деле были пожилыми мастерами с обширными трудовыми навыками и опытом. Удовлетворить это их пожелание было намного сложнее, поскольку плебеи не были способны даже на простую самостоятельную работу. Им нужно было поминутно подсказывать и показывать, как и что следует делать. Причем они, не утруждая себя усвоением приемов труда, выполняли порученную работу небрежно, спустя рукава. Нередко приходилось разрушать до основания сделанное и все начинать сызнова.
Сообразив, что их претензии не могут быть удовлетворены полностью, а силы исступленных ограничены, плебеи забыли о контрактах и договоренностях. Не желая слышать никаких доводов, они бросили приготовленное для них общежитие, где находились все же под присмотром, и откочевали на окраину города, самовольно захватив полуразрушенное здание местной школы, частично взорванное при отступлении по приказу Координатора. Обосновались в нем и с наглой бесцеремонностью приступили к наведению собственных порядков в ближней округе.
Вскоре их передовой отряд обнаружил Большую Лабораторию и множество прозябающих там изголодавшихся девушек-плебеек. Покатилась шумная нескончаемая оргия.
В конце концов они обзавелись оружием – отступавшие побросали его немало. Начались убийства, причины которых были однообразны и незатейливы: не поделили девчонку или кусок хлеба – пуля в лоб.
Мириться с беспределом дальше не было никакой возможности. Созвали Сенат. Единогласно при воздержавшемся Адаме постановили: подавить бунт силой, плебеев собрать и немедленно вернуть на Континент. Выполнение этой задачи поручили Кенту. Он справился с ней, как всегда в кратчайшие сроки и малой кровью.
На Острове был восстановлен порядок. Было также принято решение: если уж завозить плебеев, то только юных, которые хотели и могли учиться в восстановленном университете. Взрослых же разрешили привлекать по-прежнему, но лишь небольшими группами под конкретные задачи, обязательно с предварительным обучением и под полную ответственность работодателей.
Зачинщиков бунта после краткого энергичного дознания и определения вины построили на площади перед входом во дворец. Получился жидкий ряд – два десятка изможденных слабосильных немолодых мужиков, соединенных общей цепью, в ручных и ножных кандалах. Они едва держались на ногах после обработки в застенках разъяренного Кента, отомстившего за нескольких своих солдат, потерянных в схватках. На их лицах стыла, навсегда закрепившись, непримиримость. Дай волю таким ребятам – вцепятся в горло, не отобьешься.
Ожидали Владетеля.
Спустя полчаса, появился Адам в сопровождении сенаторов.
– Что мне с вами делать? – обратился он к осужденным. В ответ презрительное молчание. – А ведь мы пригласили вас на Остров для доброго дела – восстановительных работ. Я подумал, что вы примете приглашение как знак, что нам удалось договориться. Больше того, положить начало совместной жизни плебеев и исступленных. Меня предупреждали бывалые люди, отговаривали, что из этой затеи ничего путного не получится, одна смута. Я настоял на своем, поверил и даже теперь продолжаю верить, что поступил правильно, дальновидно. Чем же ответили вы? Преподали нам бессмысленный и жестокий урок? Не стану благодарить – этот урок того не стоит. Но доложу вам, я ошибаюсь только однажды. Ошибки свои крепко усваиваю и больше не повторяю. Скоро вы все умрете – таково решение Сената, хотя, признаюсь, утверждая приговор, я испытывал сожаление. Распоряжайся, Кент, твоя очередь.
